Евгению Гришковцу, европейцу
В этом пассаже гнусно всё. Наименее омерзительно то, что вы валите в кучу страны, многие из которых виноваты в нынешнем «кровавом кабаке» на Ближнем Востоке примерно в той же степени, что и Бутан с Парагваем. Это риторическое передергивание еще как-то можно понять.
Уважаемый Евгений Гришковец,
вот уже второй год в начале сентября вы рассказываете нам о закате Европы и ее скорой гибели. Возможно, вы делаете это и чаще, но я стараюсь не читать ваши реплики о текущих событиях, чтобы лишний раз не хвататься за голову.
Я люблю пьесу «Дредноуты» и ваши музыкальные монологи в сопровождении «Бигуди» и «Мгзавреби». Вам прекрасно удаются художественные приемы «искренне» и «от всего сердца». Но публицистика не театр. В публицистике не работает жанр «исповедь городского романтика». Он сразу превращается в треп всезнающего обывателя, который ужасен в любом исполнении, включая ваше.
Прочитать ваш новый текст о смерти Европы меня вынудила его в «Российской газете». «Российская газета» — официальный печатный орган Правительства Российской Федерации. Мнение, вывешенное под рубрикой «Взгляд» на ее сайте, не является частным делом неравнодушного драматурга. Оно становится частью информационной политики российской власти.
Когда нынешняя российская власть вставляет себе в обойму Евгения Гришковца, я, извините за штамп, не могу молчать. Я вынужден принять ваши рассуждения всерьез.
Ваш плач о Европе от 4 сентября — шедевр нарциссизма, исторического невежества и местечковой слепоты. Эти грешки так или иначе водятся за каждым из нас. Но раз вы болеете душой за европейскую цивилизацию, считаю своим долгом напомнить вам: вся история европейской мысли — это история мучительного преодоления подобных грешков.
И прежде всего это история борьбы с вальяжным презрением к отдельным людям.
Вы пишете о беженцах и европейцах. «Как можно понять то, — спрашиваете вы, — что Европа устроила смертельную полосу препятствий в Средиземном море, а тех, кто не смог преодолеть эту полосу, поминает в храмах? Дикость, безумие, чудовищные ханжество и цинизм».
Я охотно разделял ваше возмущение — ровно до середины следующего абзаца, где вы упоминаете «каких-то европейских лидеров, чьи пиджаки и галстуки одинаковы, а физиономии настолько безлики и невыразительны, что нет никакого желания и смысла запоминать их фамилии и вникать, какие страны они представляют». После этого мне стало ясно, что ваше «как можно понять?» — не просто риторический оборот. У вас действительно нет никакого «желания вникать» в происходящее.
«Весь Евросоюз, — пишете вы, — делает вид, что то, что происходит, — это набор крайне неприятных частностей, а не глобальная беда, если не сказать катастрофа». И позже, под занавес: «Мир гибнет».
Мир не гибнет. Несколько сотен тысяч беженцев в Европе — это не глобальная катастрофа. В ЕС живет семь процентов населения планеты. Драматические сцены на будапештском вокзале выглядят далеким курьезом из Индии, Китая, Индонезии и Южной Америки. Если они там вообще кого-нибудь интересуют.
Впрочем, ваш евроцентризм был бы даже трогателен, если бы вы действительно переживали о Европе. К сожалению, Европа, о которой вы пишете, не имеет отношения к реальным странам ЕС и реальным людям, которые в них живут. Ваша Европа — то музейный аттракцион для российской интеллигенции («Возьмите Европу под защиту ЮНЕСКО»), то лжемессия, нагло кинувший своих легковерных апостолов: «Мы так привыкли знать и верить, что европейцы мудры и разумны во всем».
Вы живете на руинах Кёнигсберга, бывшего немецкого города, стертого с лица Земли войной, которую устроили себе европейцы. Вы живете на клочке Европы, с которого всего 70 лет назад изгнали полмиллиона коренных жителей. Я хорошо представляю, как молодого постсоветского Евгения Гришковца, впервые попавшего в Западную Европу, ошеломила красота фасадов, приветливость прохожих и ровность асфальта. Я сам пережил такое. Но если вы до сих пор не отошли от того шока, если вы только-только начинаете догадываться, что Европа — это полмиллиарда обычных людей, занятых скучным решением «неприятных частностей», а не атлант, спасающий мир, то виновата в этом совсем не Европа.
Не имея желания вникать в европейскую политику и отмахиваясь от европейской истории, вы тем не менее позволяете себе «искренне», с апломбом вытирать об европейцев ноги:
«Европа образца нынешнего лета и начинающейся осени у меня вызывает серьезное недоумение и абсолютное отвращение».
«Ангела Меркель заявила, что современное немецкое общество и Европа готовы к трудностям… Это ложь и чушь собачья!»
«Ни один немец, датчанин или голландец, никто из исконных европейцев не хочет тех людей, которые плывут, ползут, лезут сейчас в Европу. Никто не желает их видеть соседями и согражданами».
Я боюсь спрашивать, какой процент неевропейской крови допустим в жилах ваших «исконных европейцев», но нарциссическая наглость этого высказывания поражает в любом случае.
Нет сомнения, что десятки тысяч граждан ЕС, которые сейчас встречают беженцев, собирают им вещи и переводят деньги, считают войну в Сирии трагедией. Они предпочли бы, чтобы ее не было. Они были бы рады, если бы миллионам людей не пришлось бежать от бомбежек и головорезов. Но война случилась — не первая и не последняя. Вы правда не способны представить себе, что люди, выросшие в современной разноликой Европе, искренне хотят помочь беженцам? Вы правда не знаете, что у многих из них уже есть «неисконные» соседи, коллеги, студенты, друзья?
Знаю: у вас уже готов ответ на мои вопросы. Беженцы, которые «сейчас прорываются через Средиземное море — это совсем другие люди». И далее: «Эти люди никогда не будут соблюдать никаких европейских законов. Мало того, они даже изображать соблюдение законов не станут. И они приедут не как раньше, поодиночке или семьями, они сейчас нахлынут волной. Волной мутной, голодной и злой. И у них не будет никакой благодарности к тем людям, в чьи страны они с таким трудом пробились, потому что эти страны для начала устроили кровавый кабак в тех странах, откуда эти люди бежали».
В этом пассаже гнусно всё. Наименее омерзительно то, что вы валите в кучу страны, многие из которых виноваты в нынешнем «кровавом кабаке» на Ближнем Востоке примерно в той же степени, что и Бутан с Парагваем. Это риторическое передергивание еще как-то можно понять.
А вот дешевый таблоидный расизм в устах представителя творческой интеллигенции, инженера человеческих душ и ценителя европейских ценностей я понять не могу. «Мутная, голодная и злая волна», не способная соблюдать законы, — это, Евгений, мужчины и женщины, юноши и девушки, мальчики и девочки. У них есть интересы и профессии. У них есть игрушки и мечты, в конце концов. Это обыкновенные люди. Вы долго живописуете их злоключения («изнурительный и страшно унизительный квест»), чтобы в итоге засунуть их всех в «тоннель под Ла-Маншем» (куда рвутся средиземноморских мигрантов) и отказать им в человеческом облике.
И главное даже не то, что масштабы вашей «мутной волны» в Европе (в перспективе до 800 000 беженцев на 503 миллиона жителей) — цветочки по сравнению с теми странами, которым действительно туго. В Турции сейчас 1,8 миллиона беженцев; в Иордании — 600 тысяч; в крошечном Ливане — 1,2 миллиона. В тех краях, как говорится, видали и не такое: один «кровавый кабак» в Афганистане, который мы устроили в 1979 году, породил 6 миллионов беженцев — по три на Иран и Пакистан.
Главное, что сирийские беженцы никакие не «другие». Они не хуже и не лучше миллионов людей, приехавших в Европу в поисках лучшей жизни после Второй мировой, когда немцы, французы и англичане наконец перестали убивать друг друга и пытаться править миром. Каждая «волна» миграции — карибская, турецкая, алжирская — сопровождалась истерикой в европейских таблоидах и заламыванием рук. Ничто не ново под международной луной. Так было и так будет — везде. «Кашу мультикультурализма», по поводу которой вы злорадствуете, заварила не Европа. Ее заварила планета Земля.
Впрочем, что это я все придираюсь. Есть в вашем тексте и такое место, где расступается безликая масса европейских чинуш и мутных беженцев и мелькает конкретный человек. Этот человек, разумеется, вы:
«Серьезные рожи только у разных европейских военных, которые устраивают свои смешные учения в Прибалтике и Польше. По их физиономиям видно, что они убеждены в том, что серьезно занимаются некой европейской безопасностью, что они действительно защищают европейский порядок, ценности, образ жизни, свободы и традиции. От кого? От меня?»
Какой же показательный абзац. Начинается с пошлейшей великорусской спеси в стиле «Не смешите мои “Искандеры”» и заканчивается подтасовкой. Оказывается, что возросшая активность НАТО в Восточной Европе связана не с тем, что государство Российская Федерация оттяпало у соседа полуостров и спонсирует «кровавый кабак» на востоке Украины, оправдывая все это байками про натовскую агрессию. Нет, на самом деле натовские полчища хотят воевать лично с Евгением Гришковцом, который белый, пушистый и любит Европу несравненно сильней, чем все «безвольные», «бездарные», лицемерные европейцы с их «фальшивыми» улыбочками.
Под конец вашего текста вы говорите о себе кое-что еще более интересное:
«А еще я не привык стоять в стороне, когда рядом происходит беда. Я привык немедленно попытаться помочь, принять участие. Невыносимо тяжело быть беспомощным свидетелем происходящей беды, если не сказать катастрофы. Но моей помощи и даже моего мнения никто не ждет и не желает…»
Вы, наверное, правы насчет вашего мнения. Вряд ли оно пригодится европейцам. Таких мнений и без вас навалом на страницах европейской бульварной прессы, сочиняющей про четыре тысячи джихадистов среди беженцев.
А вот помочь вы очень даже можете. Запросто. Вот UNICEF. Вот Агентства ООН по делам беженцев. Там есть копки «Пожертвовать». Нужен каждый евро. Подойдет, например, ваш гонорар за перепечатку поста в «Российской газете» — если, конечно, они вам заплатили.
Не стойте в стороне. Будьте европейцем.