Выступление писателя Анатолия Ехалова на научно-практической конференции, посвященной 120-летию В.Я. Проппа в г. Иванове 
Публикуется в сокращении

 

…Еще в 50-60 годах вологодские деревни сохраняли особый боевой дух. Даже поговорка такая существовала: «вологодские ухорезы без ножиков не ходят».

 

«Мы ребята ежики,
В голенищах ножики.
Кто заденет ежика,
Тот получит ножика…

 

Как живая стоит перед глазами картинка прошлого. Наш деревенский клуб. Вдоль стен его на стульях сидят парни и девчонки, играет гармонь, и тут в круг влетает парень в черном пиджаке, под которым белая рубаха с выпущенным поверх пиджака воротником, черных брюках, заправленных в хромовые сапоги гармошкой. За сапогом торчит рукоятка самодельного финского ножа с наборной рукояткой.

 

Он начинает плясать, сгибаясь почти до земли, вытянув вперед руки. Хромовые сапоги его выбивают дробь, при этом он исторгает утробный рев, похожий на рев свирепого быка.

 

«Моя финка пятый номер,
Позолоченный носок,
Еще кто еще не помер,
Припасай на гроб досок…»

 

Вид этого ломающегося в круге парня и его пляска на самом деле были настолько устрашающими, что первоначально все пространство клуба наполнял какой-то животный страх и оцепенение. 
Это плясал известный на всю округу хулиган и драчун Толя Карташов. В последствие он не раз ходил на зону за драки…

 

«Вологодская тюрьма,
Окошки полосатые,
Мы с товарищем сидели
За ножи носатые…»

 

Не удовлетворенный произведенным эффектом, Толя срывал с плеч пиджак и начинал хлестать им половицы, утробно ревя, а потом и вовсе бросив на пол, топтал его сапогами, вызывая на перепляс соперника. Но никого, желающего ответить ему, не находилось. Тогда он, выхватив из-за голенища нож, втыкал его в пол и начинал кружить вокруг финки.

 

-А ну, выходи в круг, кому жизнь не дорога! – выкрикивал он соперников.

 

Но вот , наконец, находился соперник, который выйдя на круг, запевал:

 

« Выхожу и начинаю,
А в кармане молоток,
Неужели не заступится
Двоюродный браток…» 

 

Часто случалось так, что-то в наивысшей точке противостояния танцоров, кто-то был лампу, поднимался визг, гомон . Народ валил из клуба вон на воздух, где разворачивалось сражение наших и пришлых…

 

« На мне калоши ботики,
В кармане самовзвод.
За деревню нас погонят,
Не задержит огород.» 

Особенно отличался воинственной атмосферой праздник Ильин день. 
Кто видел и помнит прежние деревенские гуляния, тот понимает о чем идет речь.

 

Представьте себе ватагу крепких, отчаянных деревенских парней, в пятьдесят, а может и больше человек, которые под гармонь, да не одну, с частушками, уханьем и гиканьем движутся на гулянку в соседнюю деревню. Железные тросточки их волочатся по каменухе, высекая искры, в руках на цепочках играют гирьки…

 

«Мы с соседнего колхоза
Имени Калинина.
Наша маленькая шаечка
Нигде не гинула…» 

 

Валентин Александрович Купцов, ныне известный в стране политик, вырос в деревне Миндюкино бывшего Уломского, а ныне Череповецкого района на Вологодчине. И он хорошо помнит эти боевые походы ватаг в соседние деревни. К ним заранее готовилось вооружение, ножи, гирьки, трости. Разрабатывался стратегический и тактический план действий. Обратная дорога на случай отступления оснащалась заранее заготовленными и спрятанными кольями.

 

Начиналось движение в соседнюю деревню с особого наигрыша, называемого «Походным». При вхождению в деревню наигрыш менялся. Играли «По деревне»:

 

«Мы не свататься приехали
Не девок выбирать.
Мы приехали подраться
Из наганов пострелять…»

 

А когда столкновение сторон было неизбежным, играли «Под драку.» Чем искуснее гармонист, чем больше в нем куража и дерзости, тем больше шансов на победу.
Построение самой ватаги, шаечки было таким, чтобы обеспечить наибольшую безопасность гармониста, поскольку его противник будет стремиться в первую очередь обезвредить.

 

Надо сказать, что в этих баталиях существовал строгий кодекс чести, предписывающий не бить лежачего. Не трогать девчонок, и если девчонка закрывает собой парня, не задевать взрослых и женатых, покоряться их воле. 
Кстати, если девчонка заступается в минуту опасности за парня, или закрывается собой сбитого с ног, то считалось, что он должен на ней жениться.

 

Нас ни где не обижали,
Только в Шухоботи раз.
Шухоботские старухи
Заступилися за нас…

 

Неприязненные отношения между парня улетучивались, как только нужно было садиться за общий стол и ли приниматься за работу, требующую общих усилий.

 

Мой друг Виктор Соловьев, много лет собирающий приемы и колена русской пляски, не без основания считает, что русская пляска есть ни что иное, как скрытое боевое искусство. Что русская пляска, как боевое искусство, превосходит все известные и широко рекламируемые восточные единоборства. Виктор во время пляски сам вращает вокруг себя огромное бревно. И оно летает вокруг его, как соломина.

 

Очевидны рассказывали, что во время второй мировой были случаи русской психической атаки против немцев По флангам в центре шли гармонисты, играя вологодский наигрыш «под драку» или тверскую «бузу» или уральскую «мамочку». При этом бойцы издавали характерное хорканье или мычанье. На немцев, говорят, эти атаки наводили непреодолимый ужас.

 

Массовый героизм, проявляемый нашими солдатами на всех фронтах, объясняется вовсе не заградотрядами, про которые все пытаются рассказывать иные правдолюбцы. А внутренней дерзновенной энергией русского народа.
Надо сказать, что ритуальная воинственность сочеталась с добродушием и гостеприимством.
На время деревенских праздников готовилось пиво и еда на огромное количество народа, на сеновалах устилались постели на сотни человек, приходивший на праздник со всех концов. И спали там и дети, и парни, и девки, отцы и матери, старики и старухи…
Какие это веселые были ночи, Какое великое чувство большой дружной семьи…

 

Только такому народу было под силу собрать великую державу, освоить Сибирь и Крайний Север, выстоять в войнах больших и малых.
С уверенностью можно сказать, что у этого воинственного праздника были свои обычаи, свой регламент и правила. Причем, никто не мог объяснить откуда пришли эти правила, регламент, кто сохраняет их, кто следит за их соблюдением… Не православная же церковь привнесла в нашу жизнь эти традиции? Уже и сама церковь в то время в сознании молодежи представлялось как нечто давно ушедшее, не имеющее с реальной жизнью ничего общего. 

 

Ответ на этот вопрос может дать обращение к так называемой языческой традиции праздника Перуна, могущественного покровителя воинов. Именно к этому празднику в былые времена до прихода христианства готовилась молодежь, чтобы пройти посвящение в воинство, готовила для освящения свое вооружение, готовилась к непростым испытаниям, приближенным к боевым условиям, испытания на сообразительность, способность сражаться с врагом, чувствуя рядом плечо товарища, готовность «отдать жизнь за други своя». Именно этот праздник Перуна имел в свое время особые традиции, обряды, правила и регламент посвящения молодых ребят в воинов и защитников, был и заменен чествованием Ильи-пророка.