Из цикла "Вологодская деревня. Будем жить!"

Как-то в начале лета нашу деревню облетел волнующий слух: 
«К нам едет поэт!» И верно, скоро на нашем деревенском клубе появилась писанная тушью на куске обоев афиша о встрече с поэтом-фронтовиком из Вологды Сергеем Викуловым.
И вот он приехал. Вернее будет сказать, пришел пешком из Шексны. Дорога в ту пору еще не просохла после весенней распутицы, и потому к нам ходили пешком и начальники, и рядовые, и теперь вот шел поэт. 
Мы с ребятней, как только позвонили из района в контору, побежали к овину, стоявшему на краю деревни, караулить гостя. И вот из-за поворота, скрытого придорожными кустами, показался человек в длинном сером плаще, серой кепке, с пузатым портфелем и рюкзаком за плечами. Сапоги его были доверху в нашей дорожной грязи.

 

Вот он подошел поближе, и я узнал его. Это был дядя Сережа, который уже бывал у нас в гостях нынешнею весною. 
Мне исполнилось в ту пору семь лет, и я готовился пойти в школу. Правда, в школу мне и не нужно было ходить, поскольку мы жили в самой школе. Отец мой был учителем и даже директором школы. Школа располагалась в двухэтажном деревянном доме, якобы раньше принадлежавшем череповецкому городскому голове Милютину. Она стояла в стороне от деревни, окруженная еловыми аллеями и пришкольным садом. И вот в апреле, не заходя в деревню, к нам в школу завернули два человека, представившиеся отцу, как поэт Сергей Викулов и корреспондент Федор Голубев, который тоже писал стихи. Они мечтали страстно о рыбалке по последнему льду.

 

Мы с отцом тоже ходили на последний лед и хорошо ловили. В пришкольном саду в бороздах, полных талой водой у нас жила выловленная неделю назад рыба: окуни, плотва, подъязки… Но с тех пор обстановка на реке изменилась, лед подняло, оторвало от берегов, и мы уже распрощались с подледной рыбалкой. И даже последних червяков, заготовленных с осени, отец выпустил в прорубь, завершая сезон.

 

Но как отказать гостям? Причем столь редкой для деревни профессии. Мы быстро собрали удочки, оделись и пошли на реку. У наших гостей не было ни удочек, ни наживы. Поэтому отец постучался в крайний к реке домишко пастуха Шуры Олина, известного на всю округу удачливого рыболова. Отец знал, что у Шуры обязательно должны быть червяки. 

 

Шура жил бобылем, жил одиноко, но у него в гостях сидели мужики. На столе стояла водка, квашеная капуста, вареная картошка. 
-Александр Иванович! – Сказал отец. –Выручи! Дай, хотя бы пару червяков. Надо гостей на рыбалку сводить.

 

Мужики за столом хмуро глядели на нас, ввалившихся толпой в тесный домишко Олина.
Сухонький тщедушный Шура, не вылезая из-за стола, решительно отверг наши домогательства.
-Нет у меня червяков!

 

Мы постояли, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Тогда отец, как основной козырь, выложил:
- Сам поэт Викулов просит у вас пару червячков. Разве можно отказать.

 

Тут Викулов выступил вперед и склонил голову.
Воцарилась тягучая тишина. Наконец, Шура, уже не так решительно повторил:
-Нет у меня червяков. Сказано вам. Чего стоите.

 

Мы уже хотели уйти, как тут подал голос шофер Василий Кошкин, который Шуре приходился племянником:
-Ты что, кресный, это ж Викулов. Его вся страна знает, а ты…

 

Пару червяков жмотишь…
-Да мне-то что, хоть сам Хрущев… Сказано нет червяков…-закряхтел Шура, вылезая из-за стола.

 

Все еще ворча, Шура открыл подпол и исчез в его влажной глубине. А спустя минуту он выставил на пол огромный ржавый чугун, заполненный землей.
- Есть коробок? –Спросил у нас Шура. 

 

Викулов вытряхнул спички из своего коробка и протянул его Олину. Шура поковырял пальцем землю, вывернул пару червяков и упрятал их в протянутый коробок.
-Все! – Сказал он. –Боле не дам. 

 

И тут же ржавый чугун исчез в подполе.

 

…В приподнятом настроении мы покинули дом пастуха. Но радоваться было рано. Проваливаясь в растаявшие лядины, мы добрались до реки, но выйти на лед, как не пытались, не могли. И только в одном месте нашли кусочек льдины, задержавшейся у берега. С нее и стали ловить, разделив червяков напополам. Увы, нашей добычей оказались всего два ерша.
-Эх, вздохнул Викулов, - как я мечтал о свежей ухе из окуней! –Из этих сопливых не сварить.
-Будет уха! –Заверил отец. – Пойдемте домой, будем руками ловить!
-В магазине что ли? –Спросил Федор. 
-Живую в воде! 

 

…Вот это была рыбалка! Отец провел гостей в школьный сад, встал на колени и ловко выхватил из борозды, заполненной водой, крупного подъязка, который яростно затрепетал на земле. Тут к отцу подключился Викулов, затем Голубев… Мать моя принесла эмалированный таз из дома. И минут через десять в нем трепыхались десятка два крупных окуней и плотвиц.
- Вот это рыбалка! - Радовался Викулов. - Рассказать кому, что мы в бороздах на огороде рыбу ловили - не поверят…

 

Пока варилась уха, поэт Викулов качал меня на ноге и загадывал загадки.
-Два конца, два кольца – в середине гвоздик? – Что такое. 
-Так ножницы же.
-А теперь ты загадай,- предложил Викулов
-Маленькие красненькие в подполье живут. Что такое?
-Червяки в чугуне у вашего Шуры Олина. Правильно?
Тут мать позвала нас за стол.