«В Клыгине яблонь росло очень-очень много. Например, у моего дяди — он был сапожником — был огромный яблоневый сад. В центре деревни находился пруд, а рядом с ним гигантские качели. На Ильин день там устраивали праздники, шумные и веселые», — вспоминает Капитолина Кирилловна, и по ее рассказам можно понять, как планомерно и целенаправленно уничтожали цивилизацию вологодских деревень. Каждую яблоню перед войной обложили налогом. Клыгино на всю округу славилось своими садами, крестьяне чуть не плакали от досады и горя, но вырубали здоровые, плодоносящие деревья, потому что гнет налога был заведомо непосилен. Но яблони по весне отродились снова от оставшихся корней, и налог все равно назначался за каждый зазеленевший пенек... 
Отец Капитолины Кирилловны был деревенским кузнецом и добрым, щедрым человеком. «За работу просил, сколько дадут, а кому нечем было заплатить — прощал», — рассказывает поэтесса. Семья жила зажиточно и, кроме кузницы с кожаными мехами (это очень дорогое приспособление) и полным набором инструментов, имела двух коров и другую скотину. О том, что богатому хозяину грозит раскулачивание, Смирновых (девичья фамилия Капитолины Кирилловны) предупредил один из сельчан. Ночью в глубокой тайне супругам с маленькими ребятишками пришлось сбежать в Грязовец. Но и там талантливый кузнец не остался без работы — устроился на станцию МТС. Спустя какое-то время глава семейства навестил родную деревню, а, вернувшись, плакал: кожаные меха новые хозяева села изрезали ножом, двери в кузницу изрубили, а инструмент разбросали вокруг. Последние жители покинули Клыгино в 70-80-е годы. Очень не хотели уезжать, но заставило бездорожье и безденежье.

Ну а сейчас там только поля, только лес, только тишина и грибы. Шли с братом по какой-то заброшенной еще дореволюционной дороге. Когда-то она соединяла в единое целое несколько крупных и тоже ныне не существующих деревень. Тракт в никуда. Путь из прошлого в вечность. И оччень много грибов в этом году (итог похода - на фото). Щедрая земля, но глупые люди...