Я пишу это в самолете, по пути в Польшу, где мне предстоит посетить несколько хосписов. Взрослый, детский, перинатальный. Хосписы в Польше не намного старше, чем в России. Но в маленькой Польше 132 взрослых хосписа и 27 детских, а в России чуть больше 80 взрослых и 3 детских, да и те на грани выживания, с нехваткой денег, персонала, зачастую без наркотиков для обезболивания. Я лечу учиться.
Вряд ли я смогу потом хоть что-то дома внедрить. Чтобы у нас во всех хосписах появились многофункциональные кровати — нужны деньги, а их нет; чтобы у медсестер было время на разговор с пациентом — нужны дополнительные сестринские ставки, а их нет; чтобы пациенты могли получать обезболивание через подкожную помпу или в виде леденцов, которые обезболивают моментально, или в виде морфина в сиропе со вкусом мяты — нужны эти самые помпы, леденцы и морфин в сиропе, а их нет. И тут дело уже не в деньгах.
Опиоидные анальгетики очень дешевы, и в России и в мире. Их нет потому, что кто-то наверху решил, что можно бороться с наркоманией за счет страданий неизлечимо больных людей, детей и взрослых. Кто-то решил за нас с вами, что контролировать оборот наркотиков в медицине надо теми же методами, что и контрабандный наркотрафик. И даже перспектива собственных мучений не пугает людей, которые принимают решения. Они или думают, что будут жить вечно, или знают, что для них самих сработают другие правила.
Однако смерть адмирала Апанасенко показала — сегодня нормы, регулирующие оборот наркотиков, так строги, что даже адмирал подводного флота со всеми мыслимыми регалиями и связями был вынужден пустить себе пулю в лоб, чтобы избавить от страданий и себя и близких.
Сегодня Алевтина Хориняк, врач, выписавшая рецепт на платное обезболивание пациенту, которому было положено бесплатное, видимо, все же будет наказана. А ведь это был единственный способ быстро доставить обезболивающий препарат к пациенту, так как бесплатного трамала просто не было в аптеке. То есть или обрекай человека на мучительную смерть, или нарушай закон.
А теперь главное: перед таким выбором сегодня в России ежедневно стоят тысячи врачей. И до истории с Алевтиной Хориняк тысячи врачей принимали решение в пользу пациента.
Мы с вами — потенциальные необезболенные пациенты, давайте стараться для себя
Я помню в детстве, когда папа еще работал анестезиологом в роддоме, он всегда возил с собой в машине заветную ампулу. А вдруг ДТП на дороге и ему придется оказывать помощь еще до приезда скорой. Первое — обезболить. Остальное потом. Сейчас и скорую для обезболивания вызывать смысла нет. У них нет в машинах сейфов, которые позволили бы перевозить морфин.
Что же будет теперь? Независимо от того, осудят Хориняк или нет, этот случай свое уже сделал. Среди врачей очень мало желающих быть героями, судьбу Хориняк с мытарствами по судам никто повторять не хочет. История врача, который принял решение помочь пациенту в ущерб себе, не сделала ни одного врача более гуманным. Зато напугала и напрягла каждого. Ни один здравомыслящий врач не хочет столкнуться с ФСКН. И теперь даже появившиеся со стороны закона послабления медиков напрягают. Они продолжают действовать по наиболее строгой схеме. На всякий случай. Береженого бог бережет. И понять их можно.
Зато законодательные нормы толкают на преступления законопослушных родственников тяжелых пациентов. Невозможно посчитать, сколько раз я слышала рассказы о том, как они раздобывали наркотики на черном рынке, лишь бы обезболить своих маму, папу, ребенка...
Еще одна сторона борьбы государства с наркоманией — огромное количество родственников искренне верят в то, что наркотическое обезболивание может повредить умирающему пациенту...
Просветительской работы Минздрав не ведет. Эта сфера полностью на НКО, только мы рискуем попасть под действие закона о запрете на пропаганду наркотиков. Это замкнутый круг, который привел пару недель назад к тому, что со своей должности ушла по собственному желанию ведущий специалист Института Герцена Осипова Надежда Анатольевна. Отчаялась ждать перемен, ушла, хоть бы и для того, чтобы иметь больше свободы в выражении своего мнения.
Лично я все же уверена, что скорость, с которой Минздрав и ФСКН идут на реформы, зависит от нашей с вами активности. Именно Апанасенко и Хориняк привлекли к этой теме внимание. Пока мы с вами еще здоровы и имеем силы, мы должны писать, требовать, рассказывать, просвещать. Мы с вами — потенциальные необезболенные пациенты, давайте стараться для себя. Тогда есть шанс, что мы будем умирать более достойно... Без боли, грязи и унижения.
Openrussia.org: сегодня утром стало известно, что суд над Алевтиной Хориняк перенесен с 24 сентября на 6 октября. Подробнее о деле можно прочитать здесь.
Нюта Федермессер, президент благотворительного фонда помощи хосписам «Вера»