Вологжане — те же парижане, только нарецие другое.
Местная присказка
Ровно 200 лет назад, в феврале 1814 года, в Вологду прибыла последняя партия пленных из наполеоновской армии.
Знакомой дорогой
Пленные французы появились в Вологде раньше, чем началась Отечественная война 1812 года. Так, в 1807 году в Вологду, в числе двух десятков пленных, были направлены подполковник граф де Сегюр, сын французского посланника в России при Екатерине II, попавший в плен во время польского похода Наполеона, и его однополчанин, поручик Луи Дюлонг.
Согласно распоряжению гражданского губернатора к ним прикомандировали унтер-офицера и рядового, с указанием «...велеть поступать пред ними с учтивостию, чинам их и званию принадлежащею.
7. При всем том не стеснять им нимало свободы выходить из квартиры для прогулки, куда пожелают или к кому приглашаемы будут здесь в городе для компании, и в таком случае один из командированных к ним военнослужителей должен за ними ходить под видом услуги, и чтоб и им не могло ни от кого произойти какого-либо оскорбления,
Губернатор Николай Барш и вице-губернатор Николай Остолопов неоднократно приглашали подполковника де Сегюр к себе домой на чаепитие.
Вскоре он был освобожден, в 1808 г, будучи ординарцем Наполеона, принял участие в боевых действиях в Испании, и уже в звании генерала вернулся в Россию в 1812 году.В своих мемуарах о России он пишет — «дикая и варварская азиатская страна, населенная невежественным и неграмотным, грубым народом», и весьма уничижительно отзывается о русских солдатах, считая, что их патриотизм держался только на слепой вере невежественных крепостных крестьян в Бога, царя и господ-угнетателей.
Первые пленные из вторгшейся в Россию наполеоновской армии появились в Вологде и Вологодской губернии уже в октябре 1812 года.
15 декабря 1813 года Витебский губернатор отправил Вологодскому губернатору рапорт об отправлении из Витебска в Вологду партии военнопленных французов, «разных чинов, всего 210 человек».
В январе 1814 года в Вологду пришли сразу четыре этапа военнопленных общей численностью 1019 человек. Из Вологды их направили в разные уезды. При этом проходило разделение — к примеру, в Усть-Сысольск отправились только нижние чины, офицеры остались в Вологде. В списках пленных офицерского состава значатся подполковник Люи Поссон, капитаны Теодор Колль и Жан Коллет, поручик Люи де Курмонт.
Как их встречали
Пленным было положено денежное содержание — генералам по 3 рубля, полковникам и подполковникам по 1 рублю 50 копеек, майорам по рублю, офицерам по 50 копеек, нижним чинам от 5 до 15 копеек в сутки. (Уточню — ассигнациями, то есть бумажными деньгами. Бумажный рубль в ту пору равнялся примерно 20 копеек серебром.)
Ежемесячно пленным выдавалось на питание: ржаная мука, ячневая крупа. Они обеспечивались одеждой.
Прибывшие в Вологду в январе 1814 г. пленные французы в составе 4 офицеров и 300 нижних чинов «по случаю нынешнего зимнего времени и имеющейся на них ветхой и к употреблению не годной одежды снабжены новой одеждою, как то: 205 шинелями, 7 шапками, 14 панталонами, 220 полушубками, рубашками, рукавицами, чулками и сапогами на все количество рядовых».
Буквально через пару месяцев, когда Франция стала союзницей России, Вологодскому губернатору было отправленопредписание, «чтобы все без изъятия пленные, в России находящиеся, каких бы они наций не были, отпущены были в отечество».
Но ушли домой немногие...
Что-то не торопились французы, немцы, австрийцы, испанцы, голландцы и бельгийцы покидать «варварскую» Россию и возвращаться в «цивилизованную» Европу, раздираемую войнами и революциями.
Арифметика войны.
Наполеон ввел в Россию около 650 тысяч человек. Обратно вышло только 50 тысяч. Количество пленных —
На начало 1813 года пленных насчитывалось 216 тысяч ( В то время в Москве и Санкт-Петербурге как раз было примерно по 200 тысяч населения).До 1814 года подданство Российской империи приняли более 60 тысяч пленных.
5 августа 1814 г. на основании решения Комитета министров вологодскому губернатору отправили предписание — «...пленным французам, объявившим желание вступить в подданство России после повеления об отправлении их в отечество, отказать и к присяге на подданство России не допускать».
Но было уже поздно — по разным данным, из 200 тысяч пленных в апреле 1815 года на родину вернулось лишь около 30 тысяч.
И уже 3 ноября 1814 г. последовало предписание, из которого следовало, получившим Российское подданство пленным художникам, мастеровым или ремесленникам можно «предоставить совершенную свободу водворяться в столицах и прочих губерниях и областях Российской империи на общих правилах, для подданных российских существующих».
Этим воспользовались и вологодские французы — как указывается в публикации краеведа Евгения Старикова, около 30 пленных, живших в Вологде (портные, художники, металлурги, свечных дел мастера), присягнули на верность русскому царю.
Так, 3 августа 1814 года — указ вологодской казенной палаты городской думе о причислении в вологодское мещанствовоеннопленного француза Жозефа Оливье, с тем, чтобы в течение 10 лет не взыскивать с него податей и повинностей. А сколько было неучтенных гастарбайтеров!
Их тогда называли шаромыжниками, от обращения cher ami (шер ами), т.е. милый друг по-французски. Многие помещики записывали их в свои крепостные, и так они выпадали из общего учета пленных. А было таких около 70 тысяч.
Гувернеры по дешевке
Ушедшие в 1813 году из России остатки армии Наполеона, «вырвавшиеся из русского ада» живописали ужасы.
Так в журнале барона Бориса Укскюлля рассказывалось, как казаки продавали пленных "чтобы сварить их в котле или посадить на кол«.Да, было такое — казаки, не желая утруждать себя конвоированием пленных, продавали их по 1 рублю. (Корова в ту пору стоила около 50 копеек серебром).И покупали! Дворяне не могли отказать себе в таком удовольствии — пригласить гувернера-француза стоило 1000 рублей, а тут гувернер за рубль!
Дело в том, что в России в то время невозможно было сделать военную или гражданскую карьеру, не владея разговорным французским. Нанять гувернера-француза для домашнего воспитания или послать сына в Москву или Петербург было практически недоступно для мелкопоместных дворян.
Справедливости ради — в России был краткий период франкофобии, и офицеры-дворяне опасались разговаривать между собой по-французски, поскольку свои же солдаты или партизаны из крестьян могли пристукнуть, приняв за врагов.
Но это быстро прошло, и после окончания войны трудно было в России найти дворянскую усадьбу, где не доживал свой век солдат наполеоновской армии. А поскольку в армии Наполеона были и голландцы, и немцы, то очень многие дворянские дети под видом французского овладевали армейским арго, то есть смеси разговорного французского с немецкими, итальянскими, испанскими и польскими словами.
И в Вологде немало было случаев, когда учеников приходилось переучивать с «солдатского французского» на нормальный, литературный язык.
В числе пленных были и женщины — маркитантки, жены офицеров. В начале 1813 года в Вологде появилась модистка,совершенно не говорящая по-русски — походно-полевую жену погибшего полковника наполеоновской армии привезли эвакуированные москвичи.
Для провинциальных барышень появилась возможность заказать или купить «совершенно парижские туалеты» по доступной цене — в помощь «кутюрье» (что по французски и значит портниха) усадили две дюжины крепостных девок, которые и шили «платья из Парижу».
Мадам Огюстен покинула Вологду уже в 1813 году, и нашему городу не суждено было стать одним из центров, моды, но... В эту же пору в пригородном сельце Ковырино появились купленные по дешевке у казаков две девицы-плетеи из захваченного обоза, и уже в 1820 году в Ковырино работала целая фабрика, на которой крепостные девки и бабы выплетали тончайшее кружево для отделки платьев и белья, очень напоминающее западноевропейское. Так появилось «вологодское кружево»?
От пленных нам остались бульвары на месте зарытых крепостных рвов. А в наследство от пленного венецианца в архитектуре Вологды появился новый мотив — балкон-лоджия над крыльцом.
Шерочка с машерочкой
Не все пленные были отпущены сразу. Так, в 1815 году в Вологду по указу императора Александра I был доставлен известный ученый, врач Мари де Сент-Урсен. Ему позволено было купить особняк в Козленской слободе, в котором он практиковал и давал консультации своим русским коллегам.
Покидая Вологду в 1816 году, он подарил этот небольшой особняк вологжанке, которая была у него экономкой. Здесь и родился сын покинувшего Вологду благодарного француза и девицы из мещанского сословия, которая создавала ему домашний уют в Вологодской ссылке.
Всего в Вологде из трех сотен «официальных» пленных осталось около 70 этнических французов, которые приняли русские фамилии, женились и оставили потомство, растворившись в Вологде так, что сейчас, спустя