Редкая моя запись на международную тему. К тому, что происходит в далеком Киеве. Много, ох много уже понаписано. И еще будет.

Читать весь этот ужас из "нижнего интернета" в комментариях к тамошним событиям - совершенно невозможно!

Анонимные ghastly ghouls на форумах и чатах с урчанием пожирают друг дружку. Что и говорить, взаимоотношения России и Украины в историческим плане, оказывается, совсем непростые! Некоторые авторы их прослеживают с библейских времён и спора Каина и Авеля. :-))))

Ладно, шутки в сторону. Для меня знакомство с основами украинского национализма самосознания началось с далекого пионэрского возраста. Интернационализм, вдалбливаемый с самого юного возраста, да еще и однородная в нац. отношении среда сделали свое дело. Я наивно полагал, что все народы нашей необъятной родины живут отлично, имеют равные права с русскими и не мечтают о доле иной. (Хотя вполне возможно, что оно так и было). Но вот прочитал одну замечательную книгу писателя Константина Паустовского. Автобиографическая, "Повесть о жизни" называется. С той поры каждый год ее перечитывал. И вот в ней было совершенно замечательное описание одного периода жизни Киева конца гражданской войны - правление т.н. Директории во главе с писателем Винниченко. Приведу-ка соответствующий отрывок:

    Однажды по Киеву были расклеены огромные афиши. Они извещали население, что в зале кинематографа «Аре» Директория будет отчитываться перед народом.
      Весь город пытался прорваться на этот отчет, предчувствуя неожиданный аттракцион. Так оно и случилось.
      Узкий и длинный зал кинематографа был погружен в таинственный мрак. Огней не зажигали. В темноте весело шумела толпа.
      Потом за сценой ударили в гулкий гонг, вспыхнули разноцветные огни рампы, и перед зрителями, на фоне театрального задника, в довольно крикливых красках изображавшего, как «чуден Днепр при тихой погоде» , предстал пожилой, но стройный человек в черном костюме, с изящной бородкой – премьер Винниченко.
      Недовольно и явно стесняясь, все время поправляя глазастый галстук, он проговорил сухую и короткую речь о международном положении Украины. Ему похлопали.
      После этого на сцену вышла невиданно худая и совершенно запудренная девица в черном платье и, сцепив перед собой в явном отчаянии руки, начала под задумчивые аккорды рояля испуганно декламировать стихи поэтессы Галиной:

Рубають лiс зелений, молодый...

      Ей тоже похлопали.
      Речи министров перемежались интермедиями. После министра путей сообщения девчата и парубки сплясали гопака.
      Зрители искренне веселились, но настороженно затихли, когда на сцену тяжело вышел пожилой «министр державных балянсов», иначе говоря министр финансов.
      У этого министра был взъерошенный и бранчливый вид. Он явно сердился и громко сопел. Его стриженная ежиком круглая голова блестела от пота. Сивые запорожские усы свисали до подбородка.
      Министр был одет в широченные серые брюки в полоску, такой же широченный чесучовый пиджак с оттянутыми карманами и в шитую рубаху, завязанную у горла тесемкой с красными помпончиками.
      Никакого доклада он делать не собирался. Он подошел к рампе и начал прислушиваться к гулу в зрительном зале. Для этого министр даже поднес ладонь, сложенную чашечкой, к своему мохнатому уху. Послышался смех.
      Министр удовлетворенно усмехнулся, кивнул каким-то своим мыслям и спросил:
      – Москали?
      Действительно, в зале сидели почти одни русские. Ничего не подозревавшие зрители простодушно ответили, что да, в зале сидят преимущественно москали.
      – Т-а-ак! – зловеще сказал министр и высморкался в широченный клетчатый платок. – Очень даже понятно. Хотя и не дюже приятно.
      Зал затих, предчувствуя недоброе.
      – Якого ж биса, – вдруг закричал министр по-украински и покраснел как бурак, – вы приперлись сюда из вашей поганой Москвы. Як мухи на мед. Чего вы тут не бачили? Бодай бы вас громом разбило! У вас там, в Москве, доперло до того, что не то что покушать немае чего, а и...немае чем.
      Зал возмущенно загудел. Послышался свист. Какой-то человечек выскочил на сцену и осторожно взял «министра балянсов» за локоть, пытаясь его увести. Но старик распалился и так оттолкнул человечка, что тот едва не упал. Старика уже несло по течению. Он не мог остановиться.
      – Що ж вы мовчите? – спросил он вкрадчиво. – Га? Придуриваетесь. Так я за вас отвечу. На Украине вам и хлиб, и сахар, и сало, и гречка, и квитки. А в Москве дулю сосали с лампадным маслом. Ось як!
      Уже два человека осторожно тащили министра за полы чесучового пиджака, но он яростно отбивался и кричал:
      – Голопупы! Паразиты! Геть до вашей Москвы! Там маете свое жидивске правительство! Геть!
      За кулисами появился Винниченко. Он гневно махнул рукой, и красного от негодования старика наконец уволокли за кулисы. И тотчас, чтобы смягчить неприятное впечатление, на сцену выскочил хор парубков в лихо заломленных смушковых шапках, ударили бандуристы, и парубки, кинувшись вприсядку, запели:

Ой, що там лежит за покойник,
То не князь, то не пан, не полковник —
То старой бабы-мухи полюбовник!

      На этом отчет Директории перед народом закончился. С насмешливыми криками: «Геть до Москвы! Там маете свое жидивске правительство!» – публика из кино «Аре» повалила на улицу.

Вот тогда и началось "прозрение" :)))  А потом армейская служба, Карабах, перестройка и прочие грозные события окончательно расставили все по местам. От былого интернационализма былого советского народа не осталась и следа...