В 1827 году консилиум немецких психиатров признал болезнь Батюшкова неизлечимой.Для кого-то это могло быть приговором, а для стремящегося к покою Батюшкова это означало — свободу! Только чудаки, сумасшедшие и юродивые были на Руси свободными людьми.

Еще один чудак

Солдат и офицер Суворов вел себя пристойно и скромно, а вот став генералом, чудил невероятно — ползал «аки конь» перед строем солдат на четвереньках — объяснял тактику передвижения и показывал аллюры конницы.

Запрыгивал на забор или на стул, хлопал себя по бокам руками и кукарекал — так он будил офицеров, проспавших подъем.

Однажды, когда деревенские собаки стали лаять на проходившее войско, он встал на четвереньки, и стал лаять на свору собак.

Императрица Екатерина подарила ему роскошную соболью шубу, Суворов всюду возил эту шубу с собой, но ни разу не надел, так и ходил в старенькой шинели.

Получив известие о награждении очередным орденом, (Ах, обожал старик награды!), пустился в пляс. Все бы ничего — но происходило это — в церкви!

Когда за взятие Варшавы получил звание фельдмаршала, от радости прыгал через стулья.

Однажды Суворов решил переженить своих дворовых — «Дворовые парни как дубы выросли, купить [им] девок... Лица не разбирать, лишь бы здоровы были. Девиц отправлять... на крестьянских подводах, без нарядов, одних за другими, как возят кур, но очень сохранно».

Потом построил парней и привезенных девок в две шеренги по росту, одна напротив другой, скомандовал одной «Налево!», другой «Направо!» и так образованные пары повел венчаться в церковь.

Но — отчего-то поведение фельдмаршала, позднее — генералиссимуса, это милые, простительные чудачества великого полководца, а такие же невинные чудачества поэта, не выслужившего больших чинов — подтверждение диагноза.

Но — Батюшков не возражал, когда его зачислили в сумасшедшие.

Свобода! Свобода от ставшей ненавистной службы наступила в 1833 году, когда Николай Батюшков был уволен от службы, и пораспоряжению императора Николая I получал пожизненно 2000 рублей в год.

Точнее, деньги получал его опекун...

И вот тут мы приходим к объяснению того факта, что с одной стороны — сложно, практически невозможно симулировать психическое заболевание в течение многих лет, а с другой стороны — опекун Батюшкова исправно подтверждал — болен Батюшков!

Главное доказательство — деньги!

К желанию Батюшкова жить так, как ему хочется, не оглядываясь на мнение окружающих, добавилось желание племянника, лейтенанта флота Григория Гревенса, будучи опекуном, самолично распоряжаться средствами Константина Николаевича. А сумма по тем временам куда как немалая — около 9 тысяч годового доходу от имений и пенсия, и это — не считая гонораров за публикации...

Прежний опекун, зять Батюшкова, Шипилов, хоть и не очень аккуратно вел отчеты и не очень активно собирал подати с имений поэта, тем не менее, сумел сделать то, чего не смог в свое время сделать сам Батюшков — расплатиться с его долгами.

Гревенс, получивший в опеку неотягощенные долгами имения, много времени и сил потратил на обвинения Шипилова в присвоении «пенсиона», еще каких то сумм, в неаккуратном ведении отчетов по опекунским делам...

Обвинения эти не подтвердились, а вот сам Гревенс аккуратнейшим образом заносил в реестры каждую копейку, фиксируя все доходы и расходы, и именно в этих аккуратных реестрах расходов мы сейчас с легкостью и усматриваем материальный интерес Гревенса — то он аккуратно фиксирует расходы на питание Батюшкова и прислуги в 500 рублей ежемесячно, а после замечания ревизии по этому поводу аппетит Батюшкова и прислуги уменьшился вдруг ровно вдвое. При том, что замечание-то сделали Гревенсу...

500 рублей в месяц на питание нескольких человек в середине XIX века! Это немыслимая, запредельная сумма!

Как планировал сам Батюшков расходы НА ГОД, когда собирался жить в Петербурге

«Петербурга жизнь

Квартира	500
Дрова, освещение, чай	500
Трое людей	500
Кушанье	1 000
Платье	1 000
Экипаж в разные времена	1 000
Издержки непредвиденные	1 000
	----------
	5 500»

Это — в Петербурге, в городе весьма дорогом, и еще раз повторю, расходы — на год.

Здесь следует привести примерные цены в Вологде того времени: масло коровье — около 7 рублей за пуд (16килограмм), мясо — 1 р. 50 коп. за пуд, мед — 8 рублей за пуд, мука ржаная — 60 копеек за пуд, гречка — 1р.10 коп за пуд, ведро капусты — 25 коп.

Сколько ДЕСЯТКОВ человек можно было кормить на 500 рублей в месяц при таких ценах?

Представьте — на 10 рублей можно было взять пуд гречки, пуд муки, пуд масла и столько же мяса, пару ведер капусты, и сварить из этого здоровенный котел щей и такой же котел — каши, которыми можно досыта накормить 100 человек. И в каждую порцию — 160 грамм масла и столько же мяса. Ну, и 40 буханок хлеба.

Подсчет, конечно, грубый — никто по пачке масла зараз сжирать не будет, так что в реальности хлеба бы шло побольше, а масла — поменьше, но приблизительный вывод такой — на 300 рублей можно было кормить 100 человек прислуги, и 200 рублей оставалось бы самому Батюшкову. И опять же этого хватало бы за глаза, если бы даже питаться исключительно рябчиками, икрой и осетриной (осетрина — 5.50 за пуд).

Допустим, что каждый из слуг ел за двоих, но и тогда пятеро слуг можно было кормить на 30 рублей в месяц, а не 300.

Лучшего виноградного вина, по отчетам Гревенса, Батюшков выпивал в год на 800 рублей, опять же — фантастическая сумма по тем временам.

Список этот можно было бы продолжать и далее, но достаточно отметить лишь такую закономерность — расходы эти уменьшались год от года, что объясняется очень просто- чем больше жалованья получал по службе сначала титулярный советник, затем коллежский асессор, надворный советник, коллежский советник, а с 1849 года — статский советник Гревенс, тем меньше он нуждался в том, что бы покрывать свои расходы за счет дяди.

В общем, материальных оснований у него держать Батюшкова в сумасшедших было достаточно — 9 тысяч оснований в год, по крайней мере, серебром и ассигнациями...

И чем больше жалованья Гревенс получал, тем меньше становилось свидетельств о сумасшествии Батюшкова. Такая вот обратная зависимость...

{C}

{C}{C}

Перевернутая иллюстрация.

Ну, а когда создалась репутация "больного«Батюшкова, исследователи его жизни и творчества с легкостью находили «неопровержимые» свидетельства его болезни.

Вот, например, многократно опубликованная репродукция рисунка Батюшкова, неизменно сопровождаемая ремаркой: Рисунок К.Н. Батюшкова, сделанный в период психической болезни.

{C}

{C}{C}

И, видя этот рисунок, с легкостью веришь — да больной был человек, ведь перед нами — мрачный рисунок с плохо различимыми деталями,мазня какая-то.

Вот только если мы посмотрим другие репродукции рисунков Батюшкова, то увидим похожий по сюжету рисунок — тоже лошади, небольшой замок с башней, дерево...

Только рисунок этот светлый, позитивный.

А давайте мы внимательно присмотримся к двум этим рисункам, да ещё воспользуемся помощью компьютера и зеркально повернем «мрачный» рисунок, и поставим их рядом...

Как пишется в занимательных рисунках для детей в журналах — найдите10 отличий.

И не найдете — ни одного.

Бог его знает, когда и кто перевернул негатив и отпечатал нечеткую фотографию в черно-белых тонах, которая «убедительно» подтверждает психическую болезнь Батюшкова.

И попробуй сейчас, достучись до сознания людей — это один и тот же рисунок!