До сих пор продолжаются споры — сколько миллионов человек потеряли мы в той великой войне. Сталинский режим, запросто уничтожавший миллионы своих граждан в мирное время, во время войны не удосужился не то что похоронить павших бойцов, но даже пересчитать, и погрешность в подсчётах потерь — несколько миллионов человек.

Чтобы прочувствовать эти потери, нужно спуститься на землю, ту самую землю, которую русский крестьянин отвоевал у леса, пахал, лелеял и холил.

Восток Вологодской области, Кичменгско-Городецкий район, земля моих предков...Как раз по этим местам была прочерчена линия, обозначающая, докуда планировал дойти Гитлер.

Население Кич-Городецкого района в 1941 году — 51. 512 человек. В войне с гитлеровской Германией участвовало 10.500 человек. Каждый пятый житель!

Не вернулись с войны — 7.126.

70 процентов мужиков, ушедших на фронт из Кич-Городецкого района, не вернулись!

И до сих пор неизвестно даже место гибели большинства из них...

Я взял статистику по Патраковым, (фамилия моего деда), соответственно, многие из них, если не все, приходятся мне родственниками.

На 15 погибших воинов с фамилией Патраков, место захоронения которых известно, приходится 49 Патраковых, которые безвестно сгинули. То есть — из 64 человек с родной для меня фамилией, которых держава призвала под ружьё, безвестно потеряли 49?

Где лежат их косточки? Безвестно сваленные в яму, называемую братской могилой, просто на поверхности земли, как и сейчас наблюдается во Ржеве и Санкт-Петербурге в черте города...

В деревне загребали всех подчистую мужиков. В городе в это время умудрялись отвертеться от призыва, провести войну на «Ташкентском фронте».

Глава 15

Ташкентский фронт

Легендарный ташкентский базар времён войны, где можно было купить генеральскую форму, документы, ордена...

О том, как десяткам и сотням тысяч призывников удалось скрываться от фронта, НКВД докладывал в ГКО, ЦК и Совнарком. Уклонялись от армии те, у кого хватало на это средств. За деньги можно было купить буквально любой документ об освобождении от призыва или увольнении из армии.

«10 октября с. г.,— говорилось в докладе,— УНКВД Ворошиловградской области арестовано пять работников Ворошиловградского горвоенкомата... Эти лица выдавали фиктивные свидетельства о болезни военнообязанным и освобождали их вовсе или на длительное время от службы в Красной армии, получая за это взятки от 2 до 10 тыс. руб.

Следствием выявлено 13 дезертиров Красной армии и лиц, уклонявшихся от военной службы, которых преступники снабдили фиктивными документами. По делу арестовано 15 человек...»

И так — по всей стране. Разница была только в составе групп взяточников, размерах и форме взятки. В Казахстане, к примеру, брали продуктами, а в РСФСР — в основном деньгами.

Еще одним способом была покупка фальшивых документов. Как признавали сами сотрудники НКВД, поймать людей с фальшивками было куда труднее, чем с документами, оформленными в военкомате. В ноябре 1944 года Берия докладывал:



«НКВД Татарской АССР арестована группа лиц, изготовлявших фиктивные воинские документы об освобождении от службы в Красной армии, отпускные свидетельства, справки о ранении, о нахождении на излечении в госпиталях.

Кроме того, участники преступной группы занимались изготовлением бланков пропусков на въезд в города Советского Союза, а также всевозможных бланков со штампами и печатями советских учреждений и организаций в целях получения остродефицитных продовольствия и промтоваров.

Фиктивными документами и пропусками участники группы снабжали дезертиров и уклоняющихся от службы в Красной армии.

Инициатором и руководителем группы является арестованный по делу Ахмедзянов Х. Ш., 1908 года рождения, татарин, судимый в 1937 году за подделку документов, дезертир Красной армии, с 1942 года находящийся на нелегальном положении.

За время преступной деятельности группы Ахмедзяновым изготовлено до 200 штук только одних фиктивных свидетельств об освобождении от военной службы, за каждое из которых взималось от 7 до 14 тыс. руб.»

Из двухсот клиентов Ахмедзянова нашли только 30.

Остальные 170, как можно предположить, пользовались всеми льготами участников ВОВ...



Всё — как и сейчас.

И ещё некоторые хитрости, невостребованные пока сегодня. У богатых родителей есть деньги — значит, можно договориться с начальником милиции, и любимое чадо вместо сборного пункта военкомата попадает в КПЗ, и сговорчивый следователь рисует в протоколе подходящую статью Уголовного Кодекса, и после скорого суда свежеиспечённый зека отправляется в зону общего режима на окраине города. Там его очень скоро расконвоируют — предоставляют право выходить за «колючку» без сопровождения, и закрывают глаза на то, что он появляется и даже ночует дома, и работу ему подбирают непыльную — библиотекарем или ещё каким «придурком».

Ну, а сразу после победы отбывающего срок по бытовой статье за примерное поведение условно-досрочно освобождают, а потом и всякое упоминание о судимости исчезает из документов — судимость погашается.

Мне известны по крайней мере трое таких «зеков», которые в войну числились в совхозе НКВД в Ермаково под Вологдой, один из них благодаря предусмотрительности родителей вовремя освобождённый и призванный в армию, даже успел в конце войны сесть в воинский эшелон и поехать на Дальний Восток. Таким образом, окончание войны он встретил в действующей армии где-то под Читой, и в конце XX века с гордостью носил орден Отечественной войны II степени, как ветеран Великой Отечественной войны...

О таких же случаях говорил писатель Владимир Войнович, который в войну мальчишкой жил в Ермаково, и работал на полях энкаведешного совхоза рядом с зеками. Может быть, именно потому его так люто ненавидят некоторые вологодские чиновники? Так люто, что даже в книге «Литературные традиции Вологодского района» (Д.Ермаков, 2009 год) о Владимире Войновиче — ни слова! Хотя деревня Красное в его романе «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» берёт свое начало от вологодской деревни Назарово и энкаведешного посёлка Ермаково.