Сегодня в Вологодской областном суде рассматривалась апелляция на заключение под стражу Анатолия Грязнова.



В начале судья скороговоркой спросил, доверяют ли стороны суду.

Анатолий Грязнов:

— Суду не доверяю, заявляю отвод судье Феклушину и всему составу суда.



Феклушин обрадовался, и, перебивая и сбиваясь, стал доказывать, что или одно, или другое.

Анатолий объяснил, что мотивировочная часть отводов будет разная. Через пять минут судья успокоился, перестал глупо хвастаться «вы не знаете законов» и позволил продолжать.



— Заявляю отвод судье Феклушину, поскольку он принимал решение по делу, которое легло в основу моего обвинения.

Заявляю отвод всему составу суда, не доверяю в целом системе правосудия.



Сказал, как отрезал. Все об этом думают, а он сказал.

Думаю, Анатолий Грязнов положил начало очень правильной традиции. Пусть теперь в каждом протоколе каждого политического суда будет зафиксировано недоверие судебной системе.



Председательствующий ещё немного поистерил и спросил об иных ходатайствах. Я ходатайствовала о фото-видеосъемке и

получила в ответ вот что:

— Никакой видеосъемки не будет, потому что я председательствующий, и я решаю, будет ли видеосъемка! Немедленно выключите вашу камеру! Решение будет принято позднее! Кто вам позволил заявлять ходатайство сейчас? Кто вы вообще такая? У вас есть документы?

Все это время удостоверение журналиста и паспорт я держала повыше, чтобы продемонстрировать готовность предъявить. Подняв наконец на меня голову и откинув длинную челку судья Феклушин угрожающе, что не вязалось с предыдущим трусливым троллингом, спросил мою фамилию. Я представилась.

Анатолий Грязнов поддержал моё ходатайство. Феклушин еще раз негативно отозвался об отводе, Анатолий заявил протест, но Феклушин настойчиво вывел в совещательную комнату весь состав суда прямо посреди реплики.

Суд решил, что отвод не мотивирован. Из-за дверей совещательной комнаты во время совещания слышался шум падающей мебели.



Адвокат по назначению помогал мало. Разве что просительные интонации демонстрировали желаемое суду поведение невиновных в зале заседания. Адвокат поддержал все ходатайства, пренебрегая аргументами, как таковыми — зачем?



Суд продолжался, Анатолий приводил те же аргументы, что и Латышеву, продлившему незаконный арест. От следствия не скрывался, жил дома,что подтвердили все опрошенные соседи. Первая повестка на 9 января, направленная в новогодние каникулы, так и хранится в материалах дела нераспечатанной. По второй повестке звонил следователю и просил о переносе в связи с травмой, полученной ДО получения повестки, о чем предупреждал вручателей. По третьей повестке следователю предъявлялся — уже под расписку — больничный с ребенком. В двух случаях из трех следователь просто воспользовался информацией, предоставленной законопослушным гражданином, чтобы демонстративно незаконно задержать его с ОМОНом, в одном случае — прямо у кабинета педиатра. Действия следователя Селяковой выдают ее предвзятость, очевидна их политическая мотивированность.

Нарушения подписки о невыезде не было, поскольку не было и самой подписки.

В решении судьи Латышева в первой инстанции мотивировочная часть полностью дезавуирует резулятивную.

УПК, знанием которого так гордится Феклушин, не предусматривает заключения под стражу по этой статье.



Суд спросил, нужно ли зачитывать целиком материалы дела первой инстанции, Анатолий задал встречный вопрос, читали ли их судьи, получил раздраженный ответ, что читали.



...Вернувшись с совещания перед оглашением решения судья Феклушин в четвёртый раз предупредил меня, что съёмка запрещена и, опять очень эмоционально просил вести себя спокойнее. Учитывая, что кроме ходатайства о съёмке я не произнесла ни слова, хотелось переадресовать Феклушину этот призыв.



Решение суда — отказать, залог — деньги семьи Доможировых — остаётся на счете суда, незаконный арест Анатолия Грязнова решено признать законным.