Я — как валенок, я не левый и не правый. Именно так я и смотрю на события столетней давности.

Отмечу — есть и другой взгляд — книга историка Александра Быкова «Путь на голгофу. Хроника гибели великих князей Романовых».

Последний приют

3 апреля 1918 года на перрон Вологодского вокзала сошли недавние герои страниц столичной светской хроники — двоюродные братья, великие князья Николай Михайлович и Дмитрий Константинович.

Дмитрия Константиновича сопровождали его племянница, Татьяна Константиновна, вдова погибшего на войне князя Багратион-Мухранского, и ее дочери Теймураз и Наташа.

Николая Михайловича сопровождали его адъютант, генерал Брюмер, слуга и повар. (Совсем недавно великий князь был генералом от инфантерии, что соответствует современному генерал-полковник. Чин был упразднён декретом Совета Народных Комиссаров «Об уравнении всех военнослужащих в правах» (16 (29) ноября 1917 г.)

Через десять дней в Вологду приехал и брат Николая Михайловича, великий князь Георгий Михайлович.

Незадолго перед этим

26 марта 1918 года в Петрограде, в «Красной газете» был опубликован специальный декрет за подписью Зиновьева и Урицкого:
«Совет Комиссаров Петроградской Трудовой Коммуны постановляет: Членов бывшей династии Романовых — Николая Михайловича Романова, Дмитрия Константиновича Романова и Павла Александровича Романова выслать из Петрограда и его окрестностей впредь до особого распоряжения, с правом свободного выбора места жительства в пределах Вологодской, Вятской и Пермской губерний.
Все вышепоименованные лица обязаны в трехдневный срок со дня опубликования настоящего постановления явиться в Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией (Гороховая, 2) за получением проходных свидетельств в выбранные ими пункты постоянного местожительства и выехать по назначению в срок, назначенный Чрезвычайной Комиссией по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией».

Они выбрали «подмосковную Сибирь» — Вологду. «Меня сослали в Вологду безо всякой вины, только за то, что я Романов и не революционер. Я присягал перед крестом и Св. Евангелием и умру, верный моей присяге. Они нас мучают за то, что мы любим Россию». (из письма Николая Михайловича дочери в Лондон«.

Информация к размышлению:
Как они жили совсем недавно.
Великим князьям — внукам императора, до совершеннолетия или до брака, императором дозволенного, отпускалось по 15 000 руб. в год; по достижении же совершеннолетия, если они до того не вступят в брак, они получали по 150 000 руб. в год и, кроме того, единовременно 600 000 р. на устройство помещения.

Что значили эти деньги в то время?
Сапоги парадные офицерские — 20 рублей,
Мундир парадный офицерский — 70 рублей,
Эполеты штаб-офицерские золочёные — 13 рублей,
Железнодорожный билет в вагоне первого класса из Москвы до Петербурга стоил 16 рублей

В среднем за обед в приличном ресторане начала XX века в Имперской России нужно было заплатить 1,5 — 2 рубля. (В обед входило — первое, второе, салат, пара стопок водки, десерт без изысков).
В гостиницах роскошный номер со всеми удобствами, телефоном, вышколенной прислугой и т.д. обходился в день 5-8 рублей.
Шикарная шестикомнатная квартира в центре Москвы с обстановкой и ремонтом по последнему слову техники того времени обходилась в 100-150 рублей в месяц. (Комнатка для прислуги при кухне в число комнат не входила). Приходящая прислуга вполне могла снимать приличную квартиру за 15 рублей.
Билеты в Большой театр — в партере 3-5 рублей, в ложе — до 30 рублей.
Конфеты шоколадные 1 кг — 3 рубля, кофе в зернах 1 кг — 2 рубля.
Вино дорогих и престижных марок доходило до 5-9 рублей за бутылку.
Коньяк от 3 до 100 рублей.
Курица парная 1 кг — 80 коп, яйцо отборное десяток- 25 коп.
Мясо — телятина парная вырезка 1 кг — 70 коп, говядина лопатка 1 кг — 45 коп, свинина шейка 1 кг — 30 коп.
Рыба свежая — от 20 до 50 коп. за кг, мороженая сёмга 1 кг — 80 коп, осетр 1кг — 90 коп, икра черная зернистая 1 кг — 3 руб. 20 копеек.
Можно было жить несовершеннолетнему на 1 200 рублей в месяц?
Холостяку — на 12 с лишним тысяч в месяц?
По иронии судьбы у многих россиян сейчас зарплата как раз около 12 тысяч, только вот цены совсем другие...
А представьте, что при зарплате в 12 тысяч рублей билет до Москвы в мягком вагоне стоит 16 рублей? Элитная квартира — за сотню рублей в месяц?

Впрочем, великому князю Николаю Михайловичу в начале прошлого века не было нужды снимать квартиру. Его дворец в Грузии (Ликани) — ныне летняя резиденция Саакашвили.

Его питерский адрес — Дворцовая набережная, 18. Новомихайловский дворец. Взгляните на это трехэтажное здание — 23 окна по фасаду. И это — только фасад огромного комплекса.
 

Вот дом № 6 по Златоустинской набережной в Вологде, (ныне № 99а по набережной VI Армии), в котором поселился великий князь Николай Михайлович, историк, удостоенный чести быть членом Французской академии.

Здесь, на втором этаже, в двух комнатах с отдельной кухней и небольшим коридором, 95 лет назад разместились великий князь Николай Михайлович и сопровождавшие его адъютант, слуга и повар.

На постой великого князя и его спутников пустил вологодский обыватель, которого Николай Михайлович немного знал в прошлом, как охотника. Даже фамилия этого человека нам пока неизвестна. В письме Николая Михайловича говорится лишь, что он и его семья: «...люди скромные, гостеприимные и благомыслящие, они так же жертвы большевиков.»

В июле 1918 года появился «Декрет о конфискации имущества низложенного Российского Императора и членов императорского дома»,
У Николая Михайловича конфисковали, в том числе, имения Грушевское в 75 066 десятин и Боржомское в 69 513 десятин.
1 500 квадратных километров. Представьте участок земли — 30 на 50.

Информация к размышлению:

В то время в европейской части Российской Империи было 30 тысяч помещиков, и у них было 76 миллионов десятин земли. А на 10 миллионов крестьянских дворов приходилось 73 миллиона десятин, то есть крестьяне остались почти без земли, и за ту должны были платить выкупные деньги!

В виде налогов и платежей крестьянин вносил ежегодно 92% дохода! В Новгородской губернии — и все 100% . И это — только бывшие государственные крестьяне! Помещичьи крестьяне, получившие «волю», должны были платить ещё больше, и в некоторых губерниях платежи достигали 200 и больше процентов дохода, то есть крестьянин постоянно был должен любимой державе и обожаемому барину!
По данным доклада за 1901 год: «В зиму 1900/01 г. голодало 42 миллиона человек, умерло же их них 2 миллиона 813 тыс. православных душ».

А в 1911 году (уже после столь расхваленных столыпинских реформ): «Голодало 32 миллиона, потери 1 млн. 613 тыс. человек».
Голод, натуральный голод душил крестьян, а помещики вывозили хлеб за границу. В Европе постоянно проживали более 1 миллиона «россиян», получая денежное содержание с родины, да и в самой России около 5-10 % населения жили кучеряво, о чём до сих пор вспоминают в песнях — тут тебе и «гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные», и «хруст французской булки».
А в это время большинство крестьян мечтали досыта наесться чёрного хлеба.

Постоянное недоедание сказывалось на здоровье — средний размер одежды мужчин был 44-й, а среди рекрутов негодных к службе по состоянию здоровья было 48 %.
Для сравнения — в Германии — 3 %. Во Франции — только 1 %, а почему? Император Наполеон в своё время раз и навсегда решил проблему, дав крестьянам достаточно земли.

В 1911 году полковник Генерального штаба князь Багратион докладывал, что из трёх парней трудно выбрать одного, годного для службы, а 40 % новобранцев впервые в жизни ели мясо, поступив на военную службу.
* * *
Вот эти крайние справа два окна на втором этаже, хранящие память о нем. Здесь он принимал французского дипломата графа де Робьена.
Вместе с ним они вспоминали Номихайловский дворец...

Это — последнее жилище великого князя на воле.

 

Дом этот разваливается на наших глазах.

Рухнула лестница, ведущая на второй этаж, в комнаты, в которых жил Николай Михайлович. Без риска для жизни нельзя выйти на балкон. Когда-то на этом балконе Николай Михайлович со своим адъютантом, генералом Брюмером, пили чай...

А между прочим, такой балкончик, характерный для домов Венеции, это память о пленных венецианцах из армии Наполеона, внесших свой вклад в создание уникального облика провинциального города XIX века.

В нормальной стране здесь бы уже давно устроили гостиницу, и не было бы отбою от посетителей и постояльцев. Восторгались бы итальянцы — Как похоже на венецианские дома! — приходили бы монархисты и просто люди интересующиеся историей. И японцы бы здесь непременно сфотографировались.

В нашей же реальности дому уготована жалкая участь. Или сгорит, или его просто снесут, и на его месте построят безвкусный новодел для скоробогачей.

(Продолжение следует)