Только домой пришел, чайник на газе разогрел, жена звонит. Что, мол, у вас там за кутерьма вокруг дома. Омоновцы бегают, дом оцепили, желтыми ленточками вокруг оклеили, никого не впускают, а главное, не выпускают.

В окно выглядываю — точно, суетятся какие-то невзрачные фигуры. Стал я жизнь свою непорочную вспоминать, слова подбирать, деньги пересчитывать. В сериале каком-то видел: нужно сказать, что дома нет не кого и сто рублей в щелочку сунуть — они пока пересчитывают, забудут, зачем пришли. Сам из-за занавески поглядываю, вижу конец комедии: тетка с рупором знак «Проезд воспрещен» убирает. Мужик в синей потертой куртке с плохо читаемой надписью «Грязовецгаз» ленту предупреждающую убирает.

Открыл окно пошире, микроавтобус отъезжает, туман рассеивается, кошки из нор вылезают, собачки у столбов тормозят. Жизнь налаживается.

Супруга пришла говорит, учения газслужбы прошли. В поселке паника. Думают опять ОМОН из гранатомета будет по окнам лупить. Коллеги ей говорят, иди домой, мужа выручай. Она, черт с ним, с мужем, лоджию бы не разбили, только кредит выплатили.

Учение дело хорошее, всю жизнь на газе прожил (через нас газ прямо в америку идет) — учений не разу не видел. Аварии видел. Красиво горит, ярко, как на празднике. Пламя метро сто в высь поднимается, закручиваясь в ядерный взрыв в стратосфере. Шумно только, не на каждый вкус.

Помню газслужбы, по квартирам раньше ходили, плиты проверяли, свечку зажигали, искали вытяжку. Со свечкой разве найдешь, тут факел нужен, олимпийский. Теперь не ходят, то ли нашли, то ли проверяльщиков украли. Газпром организация бедная, деньги на рекламу и дивиденды уходят.

Ладно, отсиделись, успокоились. Перекрестились и стали задворками на улицу выбираться. В подъезде никто ничего не знает, дом-то был оцеплен, информация не прорывалась. Только окно на первом этаже распахнуто настежь.

Я сразу понял — дурной знак. Мужиков в подъезде я один, у молодых ручонки только в одну сторону гребут. И точно, с лыжни возвращаемся, специально до семи ползали, окно открыто. В подъезде холод неземной, метеоритный. Цветочки иноземные, цены немереной, в инее стоят, водки просят. Ну, я воротник повыше поднял, шапку вместе с ухами поглубже натянул, поднялся в квартиру быстренько, двойную дверь закрыл. Потеплее стало, но на два градуса холоднее номинала.

Надо бы, граждане тренировочные, учения вместе с работниками ЖКХ проводить. Толку от них, конечно мало, они сами, если где покопаются, срач устроят, никогда не уберут. Но хоть спросить будет с кого.