Сталин-невидимка в Вологде
И здесь пришло время вспомнить о первом председателе КГБ СССР Иване Серове и его отце...
Иван Александрович Серов родился в 1905 году (по другим данным — в 1902 году) в крестьянской семье... Так он писал в своих биографиях, и это было почти правдой — тюремный надзиратель Вологодской тюрьмы Александр Серов по обычаям того времени действительно писался в документах как крестьянин, поскольку происходил из крестьян Кадниковского уезда. Впрочем, и как «крестьянин» Джугашвили-Сталин...
Вспоминает министр внутренних дел СССР
«В 1957 году начальник УВД Вологодской области прислал мне в МВД личное дело отца Серова — Александра Павловича Серова, найденное в архивах специальной Кадомской тюрьмы в Вологде для политических заключённых, где, кстати сказать, в 1912 году отбывал срок Иосиф Сталин. В этой тюрьме отец Серова работал в качестве старшего офицера, конного урядника полицейской стражи — с 1905 года по день Октябрьской революции 1917 года, после чего скрылся в неизвестном направлении. Серов скрывал от партии прошлое своего отца ».
К сожалению, человек, написавший эти строки и бывший в течение 4 лет министром Внутренних Дел СССР, имел весьма смутное представление о структуре МВД дореволюционного, оттого и появилось на свет фантастическое звание «...конный урядник полицейской стражи...» На самом же деле Александр Серов был урядником конно-полицейской стражи, (нечто вроде нынешнего участкового), координировавшим работу «десятских» и «сотских», низовых сотрудников полиции, избираемых населением, а только потом был офицером жандармского управления.
Во время Великой Отечественной войны В. Ф. Коротков, начальник отделения отдела секретных фондов Главного архивного управления, входившего тогда в состав НКВД, нашёл документы, из которых следовало, что отец Серова был царским жандармом. Разбирая картотеку, Коротков нашел сведения сразу о двух сотрудниках Вологодского губернского жандармского управления (ГЖУ). Это были Серов Александр Павлович, 1870 года рождения, сотрудник ГЖУ с 1907 по 1913 год, и Серов Александр Павлович (год рождения неизвестен), работавший там же с 1911 по 1917 год.
Коротков быстро выяснил, что дела на них хранятся в архиве УМВД по Вологодской области в фонде 35 (дело 1750) и в фонде 17 (дело 330). После чего предусмотрительно снял копии с карточек и в конце 1944 года доложил начальству. Его непосредственный начальник Гордеев доложил о находке начальнику Главного архивного управления И. И. Никитинскому, а потом сообщил Короткову, что речь идёт действительно об отце заместителя наркома Серова.
Перейдя после войны на работу в МГБ, Коротков показал копии карточек начальнику
Через два дня после этой встречи Коротков и Агаянц были направлены в Вологодский архив. В Вологде выяснить удалось немногое. В архиве обнаружились две точно такие же карточки, как в Москве, но дела № 1750 на месте не оказалось. Потерялось и второе дело — в папке под № 330 хранилось нечто совершенно постороннее. Ничего не смог прояснить и начальник архива, который на все вопросы отвечал, что он лишь недавно на этой работе.
Мало что дало и посещение города Кадникова, где будто бы служил первый А. П. Серов. Выяснилось, что отец Серова владел там хутором с пашней, лесом и лугом, а перед первой мировой войной строил двухэтажный особняк. Но никаких документов, подтверждающих, что он был жандармом, найти не удалось.
Примерно такой же результат дали и поиски второго А. П. Серова, служившего в ГЖУ. Агаянц и Коротков побывали в селе Залесье, удостоверились, что тот, кого они ищут, действительно там жил, затем был сослан и навсегда исчез.
В Москву Агаянц и Коротков вернулись практически ни с чем. Дело, которое казалось министру госбезопасности столь перспективным, лопнуло как мыльный пузырь.
Во первых, потому что в том же архивном отделе работала и родная сестра Серова, Христина, а после перехода Короткова в МГБ Христина (Ксения) Александровна стала начальником отделения отдела секретных фондов Главного Архивного Управления, и заведовала картотекой на лиц относящихся к дворянскому сословию, духовенству, чинам полиции, купечеству, «кулачеству» и т.п., а во вторых, для товарища Сталина было вовсе не новостью, что Серов — сын жандармского офицера.
В 1911 году Серовы жили недалеко от места работы отца — пересыльной тюрьмы (нынешний адрес — ул. Марии Ульяновой 23) В декабре в доме Сазыкиной на Золотушной улице (ныне — Ульяновой 35) поселился ссыльный из крестьян Тифлисского уезда Иосиф Джугашвили. Время от времени окрестные мальчишки выполняли мелкие поручения ссыльного кавказца — отнести записку, сбегать в лавочку. Вечером 28 февраля 1912 года ссыльный Иосиф дал Ване Серову двугривенный, с просьбой купить какую-то мелочь. В ночь на 29 февраля ссыльный Иосиф «скрылся из Вологды неизвестно куда».
В 1939 году начальник Главного управления Рабоче-Крестьянской милиции НКВД СССР Иван Серов вручил товарищу Сталину две пачки папирос, коробок спичек, сдачу с двугривенного и извинился, что не имел возможности исполнить его поручение раньше. Товарищ Сталин пронзил его взглядом желтоватых глаз — Хороший мальчик. Сдачу оставь себе...
Итак, Сталин в Вологде, под гласным надзором, но снова, обойдя все препоны, сбегает...
За это время у него были десятки встреч с нужными людьми, отправлено и получено множество писем, а полиция и Охранное отделение заметила только его встречи с барышнями да посещения библиотек и кабаков?
...В мемуарах первого председателя КГБ СССР И.А. Серова, который по долгу службы исследовал вологодский период жизни Сталина, и в 1956 году встречался с одним из филеров, водивших Джугашвили в
Иосиф Джугашвили весьма быстро установил неформальные отношения со своими филерами. Что было не сложно — в небольшой Вологде их было только восемь, и они неизбежно должны были примелькаться, да и было кому указать на них...
Он приводил их в один из приличных ресторанов, (как правило — в ресторан гостиницы «Пассаж» на втором этаже поныне существующего здания
Распечатка магнитофонной записи 1956 года:
«Хороший человек был товарищ Сталин, нисколь не жадный. Что в карточке приглянется — тыкну пальцем — то и несут, а он за всё, как есть, заплатит. Отдыхай, говорит, мил человек, служба у тебя тяжёлая и неблагодарная. Я здесь буду, в садике.
И тут же бумажку даст, а в бумажке той всё как есть прописано — где и когда он будет, и адрес, и время... За ним ходить-то было — дак чистое удовольствие. Очень он нашу службу понимал, не то что начальство. Эти-то нас без путю гоняли в хвост и в гриву, света белого не видели... На вокзале с этим альбомом клятущим торчишь — все глаза об пассажиров сотрёшь, и хоть бы когда благодарность какая. Один только раз награда вышла — десять рублей, как насмешка.
И за ссыльными доглядать, и на охрану ежели поставят — так денно и нощно, веришь-нет — поссать-посрать некогда было...
Как тюремного надзирателя подстрелили — то-то нас жучили! Пошто недоглядели? Пошто жильцов соседних домов не проверили? Это как же вы, сучьи дети, не прознали, что баба та в соседнем доме проживала без прописки?
Вот... А товарищ Сталин, Йосьвисарьоныч — это особь статья... Он сверху «синенькую» (5 рублей) непременно положит. Я пообедаю, чисто барин, и выпью в плепорцию... Как без этого? А после 70 копеек за номер заплачу, и — сплю-тороплюсь... Да и что ходить-то, сапоги трепать? Куда он денется? Велик ли город? Я по первости, признаться, сомневался — выгляну в окошко ресторации — точно, сидит на скамейке с барышней, книжку читает. Прибегу на адрес — точно, там. Как написал, что будет в библиотеке — так и будет в библиотеке, как написал, что в таком-то доме будет — точно! В окошко выглянет — мне тут же рюмку водки вынесут, и пирожок какой, и всё уважительно, от души.
Так я, признаться, рюмочку за его здоровье махану, да в кинематограф схожу, или в бильярдную...
А к вечеру он другую бумажку непременно даст — с кем встречался, с кем куда ходил... Я всё, как есть, перепишу в точности в рапортичку — у меня и заботушки нет...
Что говорить — хороший был человек, другие бы так-то...
Куда там! Целый день утружаешься, ходишь за ним, иродом, на морозе околеваешь, а он, зараза рубль сунет, а то и полтинник норовит — на, говорит, что б я тебя только не видел...
Ну как же! Сейчас! Он меня и не видит, а я то его вижу, да всё как есть пропишу, да и от себя чего прибавлю! А не жадничай, и поделом тебе, кулёма..."
Но неизвестный нам филер вовсе не всегда отправлялся в гостиницу, (за номер нужно было отдать как раз свой дневной заработок).
Чаще всего отсыпаться он отправлялся в дом № 3 по улице Благовещенской, куда вечером приходил товарищ Сталин.
(Судя по тому, что там же он встречался и с другими своими филерами, можно предположить, что в этом доме была конспиративная квартира Вологодского ГЖУ.) Сейчас на месте этого дома выстроено здание областного УВД. Преемственность?