Про мой родной ВГПУ и в частности — исторический факультет мне хочется писать только хорошее.

Может, потому что я уже 8 лет тесно с ним не соприкасаюсь? А так 9 лет связано у меня с этими стенами. Учеба, потом аспирантура и даже работа. Мне повезло — меня учили потрясающие преподаватели. Сейчас большинство из них на кафедре Отечественной истории не работают. Кто-то ушел сам, кого-то «ушли». Учиться и преподавать было крайне интересно.

Однако я сейчас хочу написать не про мое бурное прошлое, а про те тревожные звоночки, которые, как оказалось, были предвестниками большого кризиса.

Приемная комиссия. Прошли все вступительные экзамены, идет горячая пора подсчета баллов, оценок и зачисления. Кто не прошел на бюджет — идет на платное, кто-то изначально рассчитывал только на деньги. Всем нужно заключать договор. А юрист ВГПУ позволяет себе не являться в означенные рабочие часы и даже брать отгулы. И бедные родители и студенты ЧАСАМИ сидят в коридоре и ждут ее появления.

Отделение журналистики на первом этаже иняза. Два входа — справа и слева. Вход слева был закрыт весь первый семестр и студенты, чтобы попасть в аудитории на первом этаже, должны были проходить по второму этажу и спускаться. А почему? Потому что за входом слева был кабинет проректора по международным отношениям. И эта дама не терпела шума. А студенты были его источником. Так было, пока не вмешалась декан филологического факультета Вавилова М.А.

Кафедра Отечественной истории. Нас с мужем приглашают работать. Предметы профильные, работа интересная, зав. кафедры мягок и любезен. Уже согласившись и ознакомившись с нагрузкой, идем в отдел кадров. Оказывается оплата в 2 РАЗА НИЖЕ озвученной зав.кафедрой. Вот как-то так получилось, не знал расценок.

Все эти случаи могут показаться случайностью. Однако по-моему мнению это являлось ничем иным как системный фактором. Студенты и преподаватели были расходным материалом, а главным в ВУЗе были управляющие.