В районе реки Свирь финнам удалось форсировать реку и захватить плацдарм шириной до 100км и до 20 км в глубину на южном берегу Свири. Финнам осталось пройти около 125 км до Тихвина, взятого немцами 8 ноября. В этом случае замкнулось бы второе кольцо вокруг Ленинграда, и всякая связь, кроме воздушной, была бы потеряна.

За всю Великую Отечественную войну у финской армии была единственная возможность серьезно повлиять на ход боевых действий — это замкнуть второе кольцо вокруг Ленинграда и тем самым добиться падения города, гибели Ленинградского фронта и Балтийского флота. Но финны потерпели стратегическое поражение на Свири.

В секретной директиве финского генерального штаба, предназначенной для проведения занятий с офицерами, разъяснялось, что линия по р. Свирь — Онежскому озеру и дальше по Беломорско-Балтийскому каналу очень хороша как линия обороны. И именно поэтому она не годится в качестве линии государственной границы, ибо перед этой линией обороны должна лежать дальше на восток полоса предполья протяженностью 150-180 километров...





Главные враги поиска — лесорубы. После них — хуже, чем после войны. Неоднократно уже попадались поисковикам всех мастей отдельные кости или черепа бойцов... Да и попробуй что найди, на такой территории.







Решив, что это хуже, чем обвинения в черном копательстве, мы решили провести разведку боем. Ранее, мы бывали в этих местах с Вологодским поисковым отрядом. Но решили пролезть поглубже и посмотреть как можно больше.





Родник Кьярда. Это, практически последний оплот цивилизации на нашей дороге. Ибо мы пошли на Ошту через наши севера.







Охотничья избушка — последний домик до п. Новостройка.





Масса красивейших озер по дороге.





Но даже в этой глуши попадается какая-то гадость. Прокололи колесо.





Фотоаппарат был не на готове, поэтому мишка получился «мутным». Убегающий медведь.





Снег на обочинах, хотя уже был май.





Вот и Вытегра





Заехали в шиномонтаж. Ибо там, куда мы собирались его уж точно мы бы не нашли. Ремонтируем колесо





В Вытегре еще можно встретить цыгана повозке.





Мясо мы думали без проблем приобрести в Вытегре и чуть-чуть не «попали». Ибо в преддверии 9-го Мая все запасались им для шашлыков. А в Вытегре, надо заметить, туристов немерянно.





Самый муторный участок дороги — это длиннющая улица Ленина в Палтоге и немного после Ошты. Позор дорожников! Уже видна черт знает, когда положенная лежневка.





Мы и УАЗки встретились. Юрка и Андрей ждали нас уже пять часов.





Оштинский мемориал. Тут мы и договорились встретится.





Немного не доехав до Подпорожья, мы ушли налево и запутавшись в старой карте, обогнув Оренженское озеро ушли на Великий Двор. Форелевые садки так и не увидели...

В принципе, как только местные понимают, что вам не нужна их рыба, они сразу же становятся весьма дружелюбны. Так что, сетки и удочки лучше прятать. Наконец, на озере Гонгеничи нам объяснили, куда нам надо. Но тут уже все устали настолько, что Юрка возмутился первым...

Все! Хочу пива и дальше не поеду!





Гонгеничи — озеро первой ночевки.





Красота!





Дома местных на другом берегу





Браконьеры на озере, ибо в мае с мотором нельзя!





Наша компашка встала лагерем и я, как обычно, готовлю ужин.





Темнеет на озере. Первой ночью, когда мы только улеглись на берегу озера, нам пришлось долго привыкать к канонаде, которая стоит до утра. Скорее всего, веселые лесорубы рвут в кострах найденные за день ВОПы. Причем, иногда весьма мощные.





УАЗки на ночлеге.





Вылезает луна





Вылезает и вылезает



Помните?

«В ночь с 5 на 6 мая 2012 года будет уникальная возможность для жителей земли наблюдать необычное полнолуние — суперлуние. Луна подойдет к Земле на минимальное расстояние, и, благодаря этому, будет больше и ярче».

Огромная луна





Лунная дорожка. Говорят, что где она кончается, там клад. Как и у радуги.





Утром рванули в дебри. Юркину УАЗку не догнать.





Такую попробуй, догони...







Я засадил свою на мосты...







Хороший коп всегда начинается с откапывания транспорта.





Вроде вылезает и моя. Попробовали все. Джек, лебёдку и УАЗку Юрки.





Должны пройти!





Но тут оборвался ремень... К сожалению, не на штанах...

Проклиная тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса не положил запасной ремень и много еще чего в багажник, мы бросили УАЗку под охраной Николаича, надеясь заодно на вечернюю уху...



Дальше — так! На броне.





Такие ручьи мешают проезду





Заросший берег озера





Каска на кустах — верная примета! Мы движемся в нужном направлении.





Вот он, рубеж...





От окопов и блиндажей уже мало что осталось.





Наши опасения подтвердились еще на подъезде к Оштинским рубежам. Склады выходят прямо на трассу.





Так выглядит нейтралка.





Ну, судя по кепке, тут уже стояли лагерем и не раз.





Разрытая могила...





Обувь красноармейцев...







Тут копай!





Ну, или тут...





Ага! Я же говорил! А ты гвоздь, гвоздь...





Третье озеро — Тивгозеро — оказалось разделением позиций. От него уже пошли пешком. Надоело пропиливать заваленную деревьями дорогу. Кстати, туристы, которых привозят к оконечности Гонгинского озера на лодках, были очень удивлены, увидев Юркину машину у своего лагеря. Говорят, на квадриках видали, а так — нет.





Финские блиндажи





Лопатки...





Ночевать вернулись к стоявшей УАЗке. Ухи не было. Хорошо, что УАЗка с Николаичем была на месте :)

На следующий день мне пришлось соображать, как сварганить из подручных средств ремень привода помпы и гены, чтобы вернуться домой с машиной, а не размещать объявление в интернете о продаже УАЗки «дешево, но самовывоз из леса». А вот ребята опять пошли на позиции. И им поперло...





В общем, не откопав ни одного бойца, ничего дельного не найдя, даже паршивой финки, но узнав диспозицию, мы стали возвращаться в деревню.



Местный житель, помог ремнем на УАЗку и провел экскурсию.





Вот такие находки в местных гаражах!





Совсем немного хорошего асфальта





Отворотка на р. Веранда. По этой дороге финские позиции с обеих сторон.





Река Веранда







На Петрозаводск. Очень хочется проскакать и по тем местам. Скоро попробуем.





Война здесь чувствуется до сих пор... Все, что осталось от деревень после войны...





Вот как это выглядело перед войной...





При подходе противника из заключенных, трудпоселенцев, вольных и подневольных рабочих и лесорубов спешно сформировали две стрелковые дивизии, по 15 тысяч штыков каждая: одну — в Подпорожье, другую — в районе Свирьстроя, у 2-й ГЭС. Но как только этот специфический контингент вышел из-за колючей проволоки, сразу же вышел и из повиновения начальству. Люди стали разбегаться по лесам и деревням, грабить поселки, многочисленные склады с продовольствием, водкой, мануфактурой. Многие прихватили и оружие.

Достаточно сказать, что всего 10 финских разведчиков, переодетых в красноармейскую форму, легко овладели стратегически важным железнодорожным мостом в Подпорожье и даже попытались захватить заодно и зенитную батарею, охранявшую мост. Но благодаря одному политруку, организовавшему сопротивление, зенитчики отбились и вывезли орудия. В огромный барачно-лагерный город, раскинувшийся на 30 километров по берегу, носящий теперь имя Подпорожье, финские части вступили сравнительно легко и захватили большую его часть. Лишь около часа продержался штаб дивизии в центре, в здании средней школы, после чего наши отступили на окраины, где держались до октября.

Земляную дамбу-перемычку строящейся ГЭС, возле которой селилось все руководство города, стройки и лагерей НКВД, стойко обороняла переброшенная сюда 3-я бригада морской пехоты, засевшая в железобетонных укреплениях Свирского укрепрайона. Штурмовать его, не имея достаточно танков и тяжелых орудий, финские войска не стали. Через перемычку отводились на южный берег реки отступавшие войска Олонецкой группы 7-й армии. После отвода на южный берег частей, сохранивших хоть какое-то управление и дисциплину, 3-я брмп по приказу оставила перемычку, не взорвав ее.

К.А. Мерецков, принявший 24 сентября 7-ю армию у проигравшего кампанию генерал-лейтенанта, Героя Советского Союза Ф.Д. Гореленко, вспоминал впоследствии, что на Волховском фронте и южнее Свири приходилось осенью 41-го применять такие меры по сбору, с позволения сказать, : на перекрестках дорог развертывали специально доставленные самолетами полевые кухни, хочешь есть — возвращайся в строй: Вылавливали их довольно долго.

Когда враг перерезал уже все что можно, оставался один путь отступления — лесными тропами на Вологду. Большинство беженцев этот путь не сумело пройти, погибнув в дикой безлюдной осенней тайге или став жертвами дезертиров.

Финские войска частью сил повели наступление на север, на Петрозаводск, другой частью, переправившись у Подпорожья, к 21 сентября расширили плацдарм, двигаясь по южному левому берегу до Лодейного Поля и на восток до Вознесенья и Ошты. Они перерезали не только Кировскую дорогу, но и Новоархангельский и Староархангельский тракты, лишив тем самым 7-ю армию сообщения с Вологдой.

Силы финнов на подпорожском плацдарме насчитывали три пехотные дивизии (8-ю, 11-ю и 17-ю), 5-я финская и 163-я немецкая пехотные дивизии и 15-я пехотная бригада стояли у Лодейного Поля. Но сплошного фронта до Свири практически не было: только отдельные доты и дзоты на высотах, минные поля, колючая проволока и контрольная лыжня. Вся основная линия обороны, насыщенная войсками, строилась севернее Свири. Имелись у финнов и бронепоезда с артиллерией и минометами, курсировавшие по путям узкоколейки Вязостров — Северные Бараки.

В ночь с 9 на 10 апреля в наступление пошли 21-я сд, три морские бригады, 114-я сд, 272-я сд, 368-я сд. Поддерживали их лыжная и минометная бригады, два гаубичных артполка, отдельные лыжные разведбатальоны. В резерве находилась 314-я сд.

Хотя финны благодаря своей лыжной разведке, глубоко проникавшей в наши тылы, знали о готовящемся наступлении, тем не менее на участках моряков и сибиряков оно оказалось для гарнизонов дотов неожиданным — штурмовые группы вырезали их ножами и забросывали гранатами. Однако дальше все пошло далеко не по намеченным планам. Морские пехотинцы 69-й мсбр полковника А. Шевченко, наступавшие на главном направлении и занявшие гору Сюрьга (Лысая), оказались под уничтожающим минометным огнем противника и понесли большие потери. Были разбиты все рации, нарушилась связь, вражеские снайперы вывели из строя командиров, в том числе командира штурмового отряда А. Вахонина. Финские лыжники нанесли контр-удар и рассекли боевые порядки бригады. Краснофлотцы начали отступать.

Без лыж они погибли бы в снегах в своих черных бушлатах, если бы один из моряков, проявив флотскую смекалку, не стал бы подавать сигналы на 3-ю гаубичную батарею флажным семафором. На счастье командир батареи М. Гилев эти сигналы понимал, и корректируемые морским семафором орудия своим огнем остановили финнов. В общем, наступление бригад морской пехоты захлебнулось.

Успех поначалу имела и 114-я сд полковника Девятова, наступавшая к Свири, с тем чтобы форсировать ее в районе деревни Посад. Продвинувшись, сибиряки нанесли врагу большие потери и захватили трофеи: 8 орудий, 28 пулеметов, 153 автомата, 193 винтовки, 50 конных повозок. Однако затем противник, используя свое преимущество в мобильности, окружил дивизию.

Танковая рота бронебригады Лагуса, переброшенная из Петрозаводска для поддержки контрнаступления 17-й пехотной дивизии, в составе одного Т-34 (захваченного у Свирской ГЭС в сентябре) и 9 также трофейных танков Т-26, 19 — 20 апреля атаковала стык 536-го и 363-го полков 114-й дивизии. Сначала противник, продвигавшийся колонной по дороге, попал под огонь противотанкового орудий и потерял танк Т-26, выведя из строя одну нашу сорокапятку. На следующий день финский Т-34, неуязвимый для 45-мм пушек, съехав с дороги, нанес большие потери нашей стрелковой роте и был подорван командиром стрелковой роты лейтенантом Петром Улаховичем, бросившимся с гранатами под танк. Всего финны потеряли в этом бою от огня противотанковой батареи старшего лейтенанта Савелия Джигола два танка и еще два были подбиты гранатами, остальные отступили.

Дивизия сибиряков погибла, сражаясь в окружении несколько дней, почти целиком, потеряв 1888 человек погибшими, 845 пропавшими без вести, и 40 человек, по финским данным, попали в плен. К своим прорвалось не более сотни бойцов и командиров, в их числе 13 человек из 536-го и 32 человек из 363-го, несколько десятков из 763-го полков, а также остатки противотанкового дивизиона с двумя пушками. Вышли к своим и бойцы отдельных разведбатов, в начале операции закрепившиеся на берегу Свири. Сохранив свои рации, они своевременно получили приказ об отходе. Один разведбат сумел пройти даже по минному полю — накануне выпал снег и мины не сработали.

На левом фланге 21-я сд не добилась особых успехов, ограничившись в основном артобстрелами. Отряды 272-й сд, продвинувшись вперед, окружили противника, потом сами попали в окружение, образовался без каких-то результатов. 368-я сд, самая правофланговая, наступавшая на Вознесенье, также никаких успехов не имела.

И только 23 апреля после двух недель кровопролитных боев командование отдало приказ о прекращении провалившейся операции. Ни словом о ней не упоминает в своих мемуарах Мерецков. После описания военных событий ноября 41-го у него идет такая строка: И все!

Потери составили более 10 тысяч убитыми, ранеными и пропавшими без вести.



Вот такой сувенирчик из «гвоздя», разоруженного, ессно!