«А вы, козлы, чего ожидали? Что вы будете трусливо и тупо жаться по щелям, а у нас вдруг правосудие объявится? И чтобы с вами не сделали прокурорско-судейские мерзавцы, считайте это заслуженным наказанием за свою личную трусливую подлость, тупую болтовню и нерешительность. У таких козлов, как мы, „россияне“, такое „правосудие“ и должно быть». (Юрий Мухин, «За державу обидно».

Миф о неприкосновенности судей пару лет назад был развеян в Вологде.

Несколько недель подряд федеральный судья за рулём своего автомобиля демонстративно нарушал правила, гонял мимо поста ГАИ на повышенной скорости, делал «полицейский разворот» на двойной сплошной и т.д., после чего предъявлял судейские «корочки» и наслаждался реакцией гаишников, которые ничего не могли поделать со злостным нарушителем ПДД.

Судейская неприкосновенность, понимаешь...

И вот, под Новый Год, когда гаишник остался на посту один, судья снова подъехал к посту, уже изрядно датый, и начал доставать гаишника, который расчищал от снега крыльцо и был по этому случаю при совковой лопате.

— Ну, что ты мне можешь сделать, гаишный недочеловек?

-Что сделаю? А я тебе сейчас штраф выпишу. — сказал гаишник раскрепощённо, поскольку незадолго перед этим они махнули с коллегами грамм по 200, провожая Старый Год.

И тут же взмахнул совковой лопатой и от всей души выписал штраф по лобовому стеклу. От знатного удара триплекс покрылся частой паутиной трещин, но стекло устояло, только в месте удара образовалась вмятина.

Вмиг протрезвевший судья вежливо спросил — Я поеду?

-Езжайте. — так же вежливо сказал гаишник, и подробно объяснил — куда, помянув при этом матушку судьи, его ближайших родственников, высказав удивительную осведомлённость в способах соединения партнёров в групповом сексе с лёгким уклоном в область лагерного садизма.

Ни малейших репрессий адрес гаишника не последовало, а судья с тех пор проезжал пост на скорости меньше 40.

Именно эта история вспоминается мне каждый раз, когда в зал Сокольского межрайонного суда входит федеральный судья Шевцов. И каждый раз у меня возникает тот же вопрос — Они что, так убеждены в своей безнаказанности?

Они — в смысле судьи, творящие беспредел.

А ведь дождутся, что начнут им выписывать штраф всем, что попадётся под руку.

А вы как думали? Когда полиция убивает людей, которых должна защищать, когда судьи, призванные олицетворять справедливость и закон, творят беспредел и беззаконие, терпение у народа кончается, и проблемы начинают решаться быстро и эффективно.

Недавно пересматривал жуткую коллекцию фотографий 1917 года. Февральский переворот 1917 года, который некоторые до сих пор называют «бескровной революцией», сопровождался разгромом полицейских участков, убийством городовых, околоточных надзирателей, офицеров полиции и членов их семей.

В ночь с 27 на 28 февраля, когда Дума отдала приказ об аресте полиции, пошел беспощадный погром полицейских, из которых, как пишут, погибла едва ли не половина. Только на Марсовом поле похоронено более 150 убитых тогда полицейских.

М.М.Пришвин в писал в дневнике: «Две женщины идут с кочергами, на кочергах свинцовые шары — добивать приставов».

Барон Н.Е. Врангель вспоминал: «Во дворе нашего дома жил околоточный; его дома толпа не нашла, только жену; ее убили, да, кстати, и двух ее ребят. Меньшего грудного — ударом каблука в темя». Жандармов и полицейских забивали до смерти прикладами, им выкалывали глаза штыками и ножами, расстреливали, привязывали веревками к автомобилям и разрывали на части, топили в Неве, сбрасывали с крыш домов...

. Досталось тогда и тем судьям, которые не успели скрыться. Их так же вешали на фонарях, так же топили в Фонтанке и Москва-реке. Это — ещё до большевиков.

Нынешние судьи-беспредельщики — они где рассчитывают скрыться?

* * *

И я снова включаю диктофон, и записываю очередное заседание, и мне требуется немалая выдержка, чтобы громогласно не выматериться в зале суда, когда я лично вижу и слышу, что выкомаривает судья, убеждённый в своей безнаказанности.

— Сядь, я тебе сказал! Я тебе слова не даю!

Зачастую без диктофона просто не обойтись — невнятную скороговорку судьи я прослушиваю на разной скорости несколько раз, прежде чем до меня доходит смысл сказанного. Теоретически — у нас в стране судопроизводство гласное, должно вестись на русском языке. Практически...http://narod.ru/disk/29228405001/VN860015.WMA.html

Не поленитесь, послушайте — это не дефект записи. Это — скоробубнилка судьи Шевцова, которую он себе бормочет под нос. А когда подсудимый просит судью говорить внятно, и понятным, РУССКИМ языком разъяснить его права, судья удаляет его из зала суда.

Вот такое у нас судопроизводство — гласное и открытое, когда в зал суда не пускают подсудимого!

Конечно, судья может заявить, что подсудимый безобразно вёл себя, пререкался с судом, но...

Все заседания этого суда неукоснительно записаны на цифровой диктофон высокого класса, и все записи бережно хранятся.

И на основе этих записей сделан свод замечаний на протокол — подробно указывается — что в судебном заседании НЕ ГОВОРИЛОСЬ, а в протокол занесено, и — что говорилось, но в протокол не попало.

Можно ли оказывать давление на судью?

Нужно!

Нужно приглашать журналистов и просто знакомых на судебные заседания, нужно дотошно записывать каждое заседание на цифровой диктофон и бережно хранить эти записи. Нужно каждый день сидеть перед судьёй с диктофоном наперевес — смотри, каждое твоё нарушение, каждый «косяк» будут вынесены на всеобщее обозрение.

Для чего нужен диктофон в суде?

Во первых, диктофон защищает от вовсе уж беспредельного хамства со стороны судьи.

Во вторых — возможность оспорить и даже предотвратить откровенные фальсификации протокола судебного заседания. Не случайно судья Шевцов запрещал подсудимому Краюшкину пользоваться диктофоном во время предварительного слушания.

И когда я впервые появился в зале суда, судья с подачи «потерпевшего» пытался лишить меня права пользоваться диктофоном. Пришлось напомнить ему о существовании 29-ой статьи Конституции РФ, а именно пункт 4 Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом.

Так что я продолжал с включенным диктофоном посещать судебные заседания по этому делу, с которым вы мой читатель познакомитесь дальше.

Я не случайно выбрал именно это дело для вдумчивого, кропотливого исследования. В нём есть всё — и наглая фальсификация следаков, судейский беспредел, покрываемый судейской же круговой порукой.

И — есть надежда, что мы сможем справиться с этой заразой, которая пожирает нашу страну.

Есть надежда, что в судейском сообществе найдутся (или — появятся) здоровые силы, и настанет день, когда перед открытым, гласным судом предстанет, наконец, бывший судья, отстранённый от должности, и НОРМАЛЬНЫЙ, честный судья объявит: Слушается дело по ст. 305 Уголовного Кодекса... Вынесение судьей (судьями) заведомо неправосудных пригово­ра, решения или иного судебного акта...