Начало здесь.

Сначала немного повторюсь: младшая сестра моего прадеда Ивана Васильевича Попова – Александра – была выдана замуж за Василия Тельтевского в Ваколово ( в XVII веке эта деревня уже была – «Д. Окулова на речке на Стрелне»). Братья и сестры Поповы на всю жизнь сохранили между собой теплые отношения. После смерти Ивана «тёта» Александра никогда не забывала ни его детей, ни внуков. В доме Тельтевских в Ваколове часто бывал в гостях и мой папа, к тому же еще и друживший с младшим сыном тёты Александры – Николаем. Поэтому он многое помнил, помнил, какая была обстановка в доме, помнил, о чем говорили в семье (а от своих в бесхитростных крестьянских семьях так и не научились скрывать даже то, что по тем временам было достаточно опасно). Может быть, знал бы еще больше, если бы был жив сам Василий Тельтевской, но тот рано умер от туберкулеза и, наверно, с ним оборвались многие ниточки. Начну с того, что имеет самое прямое отношение к истории Стреленской Богоявленской церкви.

У Тельтевских до революции были богатые родственники в Питере, видно, какая-то разбогатевшая ветвь их семьи. Но Ваколово для них было родным, и до 1917 года они приезжали на Стрельну – погостить на родине. И вот тогда же, когда-то до революции, эти Тельтевские подарили для Стреленской Богоявленской церкви колокол. Все помнили, особенно родственники, отлитую на колоколе надпись «ДАР ТАТЬЯНЫ ТЕЛЬТЕВСКОЙ».



Колокол, ставший главным, был очень тяжел. Путь он проделал немалый. Папа всегда уточнял: «Этот колокол был привезен не по железной дороге, а на барже, чуть ли не из Питера даже…» Но и это еще полдела! Доставленный на ближайшую к Павловскому сухонскую пристань Нижние Исады колокол надо было везти дальше. Четыре километра вроде немного, да? Но подумайте: это два тяжелейших, крутых подъема. Если сами Исады были расположены на более низкой речной террасе и подняться в деревню можно было по логу, то дальше дорога круто вела вверх. Помню из детства: идем по лесной тропинке – не идем, карабкаемся. Выпирающие из земли, скрюченные корни деревьев – ступеньки, очень высокие для еще не совсем выросших человеков. А по дорогам и не ходили, они всегда были еще круче.

Потом лесная дорога, а потом спуск к Стрельне у Пожарища, тоже отменно крут, потом поле перед Павловским как передышка, а дальше за реку и уже карабкаться к храму – на не менее крутой угор.

А тут колокол. Очень тяжелый колокол. Да и относиться к нему надо бережно. И поднимать страшно, и не удержать еще страшнее!





Вид со стреленского угора (если не ошибаюсь, как раз в Павловском). Видите Стрельну –там, далеко внизу, светлыми пятнами за темными стволами?



Вот что рассказывал папа: «Обычно колокола ведь тащили людьми, не лошадьми. Лошадей не впрягали. Лошади же не могли везти такие тяжелые грузы. Их же невозможно обучить одновременно дернуть и потащить с места. Не получалось у лошадей. А у людей получалось: «Раз-два, взяли!» – и потащили уже не останавливаясь, тащат, сделают отдых и опять тащат. Люди тащили. А людей находилось, все-таки деревни многолюдные были».

Кстати, да… По «Клировым ведомостям: в 1913-м году «численность населения в приходе: мужчин – 1260, женщин – 1292, итого 2560». Самые крупные деревни на Стрельне: Верховино – 38 домов, 120 мужчин, 155 женщин; Андреевское – 35 домов, 110 мужчин, 121 женщина. (Сравните и численность населения на этой территории в 1913 год (2560 человек) и сейчас (250). Только в современных данных есть еще население Кичуги. Насколько без нее меньше? Может, и раза в два).

…И колокол был поднят на колокольню. Как выглядела тогда колокольня – остается только догадываться, потому что половины ее сейчас нет. Была разрушена в 30-е годы XX века, тогда же был сброшен и колокол.







Но вот одна зацепка у меня есть. Нашла ее прошлым летом случайно, попутно, читая в Великоустюгском архиве «Вологодские епархиальные ведомости». Кстати, в Устюге (для тех, кому это интересно), по крайней мере, за 1899 – 1904 гг. ВЕВ в отличном состоянии и практически без утрат (нет только №12 1901 года и №8-9 1903 года).



Но об этом завтра, если получится. А сейчас еще немного о Тельтевских, чтобы к этому уже не возвращаться.

Папа вспоминал, что дом тёты Александры (Тельтевской) находился в Верхнем Ваколове – на красивом, высоком месте среди берез, с видом на церковь и на все окрестности. Домов в Верхнем Ваколове было всего около пяти, воду брали из колодцев. Но красота какая! Дом у тёты Александры «был такой большой довольно, наверно, пятистенок, не двойни, добротный. А в доме – целый иконостас, красивый! Какие иконы! Одна икона большого размера, высотой больше метра – где-нибудь метр двадцать, наверно, такая с дверкой, открывалась. У нас-то говорили, что эти иконы были привезены из Питера от тех богатых родственников. Когда там революция началась, конфискации всякие, или слухи о них пошли, ездили наши Тельтевские в Питер к своим и много чего оттуда привезли… Мебель, видимо, привезена была из Питера, ну разные штучки… Я помню, стекло такое лежит, большое стекло, выпуклое, как половина стеклянного шара – увеличительное, ну это такое!.. Всё красиво было, не по-деревенски там уж в дому-то…»

А вот про судьбу их питерских родственников папа ничего не знал. Вот об этом, наверно, и, правда, молчали.



Да, кстати, а как без очередной загадки? Чтоб не расслаблялись!:)

«Вологодские епархиальные ведомости» (№13 от 1 июля 1904 года) в рубрике «Разные известия по епархии» сообщали, что произошло в Стреленской Богоявленской церкви «в 12 часов ночи на 22 мая». Как вы думаете, что именно?