Простая журналистская работа. При этом был поражен реакцией председателей участковых избирательных комиссий. Практически никто из них не умел работать с журналистами. Почти все пугались, терялись, возмущались. И делали все, чтобы получился конфликт.
Неужели их научили общаться с бумагами, но не научили общаться с людьми?! Ведь журналисты — обычные люди. Мы не злые. Никто из нас не хочет никогда никаких конфликтов. Мы просто хотим нормально работать. И такое право нам дано Законом «О СМИ». А в данном случае еще и Законом «О выборах».
Но ведь нет. Каждый председатель участковой избирательной комиссии придумывал свои правила для журналистов. Например в 31 лицее женщина сказала, что я могу все-все фотографировать, кроме урн для голосования. Откуда она это взяла? Кто ей сказал, что их нельзя снимать? Почему нельзя? Ничего не смогла объяснить. Пришлось все-таки снять.
А пока я фотографировал, заместитель председателя УИК грозился отнять у меня фотоаппарат. И, по его мнению, это должен был сделать сотрудник полиции. Тот, в свою очередь, и ухом не повел. Короче, ничего со мной не случилось на этом участке :)
Дальше еще интереснее. Очередное правило для журналистов придумал вот этот председатель участковой комиссии (кстати, бывший военный комиссар города Вологды) Он по своей военной привычке решил установить для журналистов специальное место на участке (это типа установить на табуретке), откуда они должны были снимать. Объясните, это нормально? Мы действительно что-то нарушали, когда требовали дать нам возможность снимать везде, где это было необходимо?
На очередном избирательном участке я встретился с железной леди — председателем комиссии. Ранее территориальный избирком сообщил, что на этом участке произошел инцидент — бюллетень не пролез в КОИБ (почему-то был не по размеру).
Я приехал выяснить и получить информацию из первых рук. Не тут-то было. Председатель участкового избиркома тщательно проверила мои документы, переписала данные с удостоверения журналиста. Но когда я включил запись, просто язык проглотила! Я не смог даже выяснить ее фамилию. Железной выдержки женщина! Горжусь, что пообщался с ней! Обидно только, что ничего не узнал. Что я не так сделал?
Я молчу про тщательно спланированные акции по вбросу бюллетеней и другие нарушения, которые должны были делать председатели участковых комиссий. Но ведь в общении с журналистами они должны были все знать! Почему не знали? Не хотели знать? Как этих людей допустили до работы в избиркомах?
Такое ощущение, что в моем посте только риторические вопросы...