Творится у нас что-то невообразимое. А все потому, что директор нашей Конторы Рогалев ушел в отставку.

Предприятие не выполнило план по заготовке едреного корня, ну директору и намекнули, что, мол, пора, брат пора. Ну, брат и сам сообразил, что пора. Тем более, что место ему предложили хорошее, почетное. В Головном офисе. Советником в совете советников.

А на его место прислали молодого. Ну, не так чтобы уж совсем молоденького, но относительно общей демографической картинки в руководстве Конторы, так практически мальчик. Фамилия его Шинников.

И вот тут -то все и началось.

Первым делом новый руководитель велел исполнять конституцию. В частности статью о том, что каждый гражданин имеет право на заслуженный отдых по старости. Имеешь право – обязан уйти. Некоторые, конечно, сопротивлялись.

Говорят, Стыгов пришел как всегда на утреннюю планерку, а молодой ему : «Мы,- говорит, - пенсионеров не приглашали. Мы пенсионеров на отдых определили. Положен вам, Владимир Николаевич, отдых – вот идите и отдыхайте, товарищ! Исполняйте основной закон». Ну, тут скандал конечно, крики, оскорбления, называние «сопляком». Но, Шинников, рассказывают, в гневе страшен. Если что не так, то и в дыню может дать, так что все как-то удивительно быстро успокоились.

А вот вам, граждане, другая история.

Уходя, бывший сказал Шинникову, что в его кабинете осталась хорошая коллекция подарочного алкоголя, ну, и книги там разные. Хочешь - читай, хочешь - пей, хочешь совмещай. Короче, пользуйся.

Ну, пошел молодой посмотреть на «творческое наследие», погреметь, так сказать документами, а там ничего и нет. Ну, нет ничего натурально! Ни литературы, ни мини-бара.

Вызывает он помощницу бывшего, Чайкину. А Чайкина эта уж больно верноподданическая женщина, что вот прямо жить никак не могла без Рогалева и все время служила его светлому гению, а заодно идеалам добра и справедливости. Ну, и от всех остальных требовала, чтобы все как мы любим – речевки, стен-газеты, смотр строя и песни. И чтобы всех трясло и колотило.

Так вот, приходит, значит, Чайкина к Шинникову по вызову, встает во фрунт , а он спрашивает: «Где, - говорит, - все наследуемое имущество. Хочу, так сказать, ощутить преемственность в этом вопросе!». А помощница глазами сверкнула, голову вскинула и говорит: «Убрала, батюшка! Все как есть вон из избы вынесла, чтобы и духу старопрежнего не было». Вот так и не произошла передача некоторых полномочий.

А на днях Чайкина прискакала с особым докладом. Принесла с собой стопку счетов, квитанции и отчетов про различные Рогалевские злоупотребления материальные и грехи, прости Господи, его телесные. Опять же счета за личные телефонные переговоры и бензин – тоже приложила.

Шинников ознакомился и решил, что ну его на фиг такая помощница: так она и его квитанции небось начнет коллекционировать. Вот ждем: в дыню или конституцию исполнять.

Ну, а самую смешную историю мне наша уборщица тетя Катя рассказала. Кстати, подполковник. Разбирая мусор, обнаружила она прелюбопытнейший документ.

Оказывается, Рогалев написал Шинникову прошение, оставить за ним его служебный автомобиль, чтобы приезжая в родной город, мог он им изредка пользоваться, а не ездить в общественном транспорте.

Шинников документ прочитал, да и нарисовал на нем… орган власти со всеми подробностями и ветвями. Тетя Катя сказала, что очень физиологично получилось. Многих талантов у нас новый директор оказывается. Вот, значит, положил он на прошение рисунок свой, наложил так сказать резолюцию, а потом скомкал его и в урну. Ну, а тетя Катя его уж потом обнаружила. И к делу подшила.

Такие дела у нас. А вообще, говорят, все в Конторе на Рогалева обижены. Он же обещал только летом уйти. Никто толком и подготовиться не успел. Так вот все кубарем и покатилось..