Думаю, для значительного числа людей это уже не новость, да и прошло почти две недели, но всё-таки надо снять недоговорённость и заодно объяснить, почему я тут буду не очень часто что-то постить.
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА
Да, мерзким и идиотским решением Минюста я зачислен ни много ни мало в «иностранные средства массовой информации» — впрочем, не более мерзким и идиотским, чем десятки предыдущих достойных журналистов и сотни будущих.
К сожалению, некоторые люди могут поверить официальному вранью о том, что этот «закон» а) просто скопирован с американского б) всего лишь требует от «агентов» раскрытия информации.
К американскому закону об иностранных агентах наш не имеет более-менее никакого отношения кроме случайного совпадения пары слов, а прозрачности и открытости я не боюсь: всем известно, что я работаю в русской службе Радио Свобода, и я отчитался перед государством за каждую заработанную мной за много лет копейку.
Реальная цель российского «законодательства» это, конечно, запугать, задавить и унизить людей, включённых в список; не получая никакой новой полезной информации о нашей работе, путинский режим с ногами влезает в нашу частную жизнь (мы должны отчитываться обо всех расходах, включая траты на новые носки или зубную пасту), мешает обычному человеческому общению в соцсетях (эту xxxxx (лабуду — ред.) капслоком я формально обязан поместить на любом посте и комментарии в любой сети, будь то даже сообщение о том, что я покакал или прошёл очередной уровень игры в «Супермарио») и вредит нам в начинаниях и проектах, совершенно далёких от политики. Например, журналистке и поэтессе Татьяне Вольтской после включения её в реестр стали отказывать в проведении литературных вечеров, я, очевидно, в новом качестве не смогу появиться в «Своей игре».
Всё это безусловно нервирует и добавляет хлопот. Я очень благодарен всем, кто в эти дни нашёл время и возможность написать или позвонить. Когда государство пытается тебя демонстративно, из чисто садистских побуждений стигматизировать, то очень приятна и ценна любая солидарность, спасибо.
Я же, как писал ещё Радищев, «тот же, что и был и буду весь мой век.
Не скот, не дерево, не раб, но человек».