СЁСТРЫ

Все четверо начинали одинаково. Под зорким доглядом матери садились на скамеечку. Корова была до удивления капризна. То она тяжело встряхивала крупом, то размашисто стегала хвостом. И тогда ведро срывалось с детских коленок. На дощатом полу расплывались молочные выплески.

Таково было начало, то далёкое и первородное, что связано с необыкновенным страхом и с отчаянной верой в то, что и из них, тоненьких, чернокосых девочек, получатся в конце концов бойкие доярки, такие же, как мама.

Первой помощницей у Смирновой Марии Дмитриевны стала Нина. Пришла вместе с мамой девочка на двор, да так и осталась на нём. Может, и не рада бы, да что сделаешь: военная недоля заставляла взрослеть раньше времени.

Начинала работать маленькой, нескладной. А теперь в женщину коренастую, сильную, застенчивой улыбкой и спокойным нравом, превратилась она. За двенадцать лет в жизни Нины особенных перемен не было. Если не считать, что сейчас она замужем, есть дети. Теперь Нина работает на колхозной овцеферме.

Вслед за Ниной появились на полтининской ферме ещё три дочери Марии Дмитриевна: Лида, Аля и Лена. Самая авторитетная из них — Лида. На ферме её уважают не только за то, что она получает от коров высокие надои, но и за её душевную мягкость, отзывчивость. Придёт на двор молоденькая девочка, ещё ничего не смыслящая в устройстве и принципе действия доильных аппаратов, и вот почему-то не к механику, а к Лиде льнёт с расспросами. Ничто так не волнует неопытную доярку в минуту растерянности, как чувство товарищеского локтя. Помогать же новеньким Лида умеет мастерски. При этом она обязательно сделает вид, что подсказку совершила как бы мимоходом. Пусть необвыкшая девочка крепче верит в самостоятельное начало. Так поступала Лида, и когда поправляла ошибки сестёр, так поступает она и теперь когда видит в чьих-либо руках неловкость и робость движений.

Подменной дояркой может стать далеко не каждая. Тут необходимы не только навык и старательность, но и крепкие нервы. Именно такой деловитой и спокойной оказалась Аля. «Трудно каждой доярке уноровить, — признаётся она, — но когда всё делаешь не в корысть, не в зависть, никто на тебя не в обиде».

Непросто достаётся Але трудовой хлеб. Замуж она вышла рано. И сразу же не повезло. Попал в заключение молодой муж. На руках осталась малютка. Конечно, сёстры и мать не забывают её. Помогают, кто как может. Особенно старается младшая — Лена. Такая уж хлопотливая и участливая. Она и мать свою заменила на ферме из жалости. И не кается. По душе ей родительская профессия.

А ведь ей тоже нелегко приходится. Лена учится в девятом классе вечерней школы. Кроме того, подруги частенько забегают к ней, чтобы порепетировать очередную песенку или частушку. И право, выступишь на самодеятельном концерте, и будто сил наберёшься на новый день, тот день, что припас для тебя и мечту, и работу, и радость.

Автор — С. Багров. Фото — А. Кузнецова.
 

Лексика какая! Уноровить, хлопотливая, делаешь не в корысть, выплески молока, военная недоля, необвыкшая девочка и т. д. И слов-то таких сейчас в СМИ не встретишь. А главное, написано-то вроде с некой пышностью, но по сути всё так и было. Действительно, тётя Лида была для моих тётушек и мамы самой авторитетной. Чистая правда — начинали доить коров все сёстры в таком возрасте, что это уму непостижимо современному человеку. Так тётя Лида в возрасте трёх-пяти лет уже помогала моей бабушке на ферме — разносила солому по кормушкам. Она тоже дитя войны. Тётя Аля пошла работать телятницей после 4-го класса.

Много и такого, что в такой статье не расскажешь. Например, как тётя Лида и мама в юности бегали вечером на танцы, а в три утра тёте Лиде надо коров доить. Мама пошла ей помогать, да и заснула под коровой, прямо над подойником, и получила копытом в лоб. Как носили сёстры одни на всех резиновые сапоги, и даже есть фото — мама в возрасте 10-11 лет сидит на стуле в сапогах, наилучшей семейной обуви. Бабушка всем сама шила платья.

Не написано, что дед мой Евгений умер, когда маме было 9 лет, потому и жили они так тяжело, что безотцовщина. Из всех сестёр больше всех дедушка любил младшую Люсю (в статье она не упомянута), потому что была она знатной хулиганкой, дружила с мальчишками и единственная осмеливалась называть отца не тятей, а папой. Кроме пяти девочек, у бабушки с дедом родились и три мальчика. Двое умерли в младенчестве от воспаления лёгких, а дядя Валя умер взрослым, отравившись некачественным алкоголем. Его судьба — отдельный и очень непростой разговор.

Позже в таких многочисленных статьях про династию доярок Смирновых будет упоминаться и пятая сестра — тётя Люся (Людмила Евгеньевна Смирнова), и мой отец, который тоже какое-то время был дояром. На момент написания этой заметки он ещё в Ленинграде, учится в военно-морском училище. Потом вернётся, потому что не выдержит разлуки с мамой.

Когда смотрю на это фото в статье, то думаю, как же мы на них похожи! Сыны и дочери, внуки, внучки и даже уже правнуки. «Таково было начало, то далёкое и первородное…»