Бабушка, родившаяся в 1911 году в деревне на сибирской реке Илим, так описывала события начала 20 века маленькому мне:

— Мы жили на горе над рекой и у нас все было — рожь, ячмень и пшеница; овцы, коровы и лошади; талмень в реке и медведи в тайге. Отец с дядей Фимой били медведей.

Потом пришли голодранцы белые — мы прятали от них лошадей в тайгу. Пришли ещё большие голодранцы — красные. От них тоже прятали лошадей в тайгу. Потом стали ховать зерно и петь такие частушки:

«Едет Ленин на полене

и панама на боку.

— Ты куда, плешивый, едешь?

— Ликвидировать муку!»

В конце концов, — говорила мне бабушка, — нам запретили частушки — любые! даже без мата! — а потом отобрали все, что у нас было — пшеницу и рожь, коров и овец, дом на горе, в котором мы жили, и выслали нас из Сибири в Сибирь.

Милая баба Катя! Пишу тебе, туда где ты сейчас есть — в страну урожайных лет и удачной охоты — чтобы сообщить, что в России запретили частушки с картинками.

В рамках стратегии национальной безопасности.

Там ещё про превосходство духовных ценностей над материальными, в этой стратегии — я знаю, бабушка, ты, которая могла по памяти пересчитать все сеялки и жбаны и короба, отобранные в 1930-м, сказала бы многое — и с картинками — про не имеющих материальных ценностей голодранцев.