Мы докатились до острейшего дефицита, а в некотором случае и тотального исчезновения десятков наименований лекарств
Не инновационных многотысячных шедевров науки, а самых обычных, сто лет известных, не самых сложных в производстве и недорогих. И произошло это не вдруг, не с бухты-барахты, а в результате целенаправленной деятельности экономического блока правительства
Удивительные вещи происходят на глазах изумленных врачей и пациентов. Не только в онкологии, конечно. Но нам виднее про онкологию. В год окончания знаменитой программы «Фарма 2020», которая должна была сделать отечественных пациентов и врачей независимыми от зарубежных поставщиков и лекарств, мы докатились до острейшего дефицита, а в некотором случае и тотального исчезновения десятков наименований лекарств. Не инновационных многотысячных шедевров науки, а самых обычных, сто лет известных, не самых сложных в производстве и недорогих. И произошло это не вдруг, не с бухты-барахты, не под покровом темноты, а в результате целенаправленной деятельности ряда наших прекрасных ведомств — прежде всего экономического блока правительства.
В страшном сне мне не могло присниться, что с рынка в одночасье исчезнут цитозар и винкристин, даунорубицин и этопозид, бусульфан и мелфалан, метотрексат и карбоплатин, винбластин и блеомицин, доксорубицин и прокарбазин. Что станет дефицитом и недоступной роскошью преднизолон и дексаметазон! Главный детский гематолог Минздрава Александр Григорьевич Румянцев собрал информацию о дефектуре (дефиците или исчезновении) 26 наименований базовых препаратов из базовых протоколов лечения нескольких десятков онкологических заболеваний в 80% регионов. А что такое базовые протоколы лечения? Те, которые ничем не заменить. Иногда, конечно, можно заменить какими-нибудь инновационными препаратами, которые сразу стоят миллионы, каковых у больниц все равно нет.
Общественные и пациентские организации, помогающие детям с онкологическими и гематологическими заболеваниями, сегодня открытое письмо, в котором ситуация описывается как катастрофическая для пациентов, и требуют незамедлительных экстренных мер для обеспечения пациентов лекарствами.
Да, кое-какое движение уже началось.
К примеру, порядок определения минимальных цен на жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты (ЖНВЛП) вступили в силу с начала 2019 года. Фармпроизводители сразу сказали (и до этого говорили), что эти методики расчета рано или поздно приведут к тому, что производить дешевые лекарства будет невыгодно. Примерно с середины 2019 года это стало очевидно: аукционы по госзакупкам лекарств стали проваливаться один за другим, потому что цены были ниже себестоимости. Больницы сколько-то времени жили на старых запасах, а с начала 2020 года лекарства начали массово исчезать с рынка. И вот не прошло и двух лет с начала исчезновения дешевых лекарств, как в правительстве догадались, что что-то пошло не так, и в середине октября 2020 года предложили эти правила поменять (), а ситуацию с дефектурой лекарств мониторить. Но этого точно не хватит, даже если мониторинг заработает, в чем есть сомнения. Нужно менять много разных законов и постановлений. Нужно запускать собственное производство субстанций, и научиться делать их прилично. Нужно менять систему регистрации лекарств и правила их отзыва. Нужно, чтобы нас лечили не Минпромторг, Минэкономразвития и Федеральная антимонопольная служба, а врачи.
Елена Грачева, член правления фонда AdVita
Подробнее об открытом письме, которое сегодня опубликовали благотворительные фонды и пациентские организации, мы рассказываем на нашем сайте:
Сейчас очень важно как можно громче говорить об этой проблеме, ведь исчезновение лекарств — это угроза, которая касается практически каждого. Делитесь открытым письмом и рассказывайте в соцсетях о своем опыте.