О казаках, которые ощутили себя властью, поправших закон и поддержанных мэром А. Высокинским, высказались практически все. Но, как мне кажется, проблема несколько глубже, чем даже потеря государством монополии на насилие. По пунктам.

1) В пропаганде и массовом сознании произошло отождествление двух разных явлений: патриотизма и милитаризма. У нас патриотом оказался не тот, кто защищает родные парки и скверы, не тот, кто борется за сохранение исторического облика города, не тот, кто говорит правду об истории, но человек с нагайкой, человек в погонах, человек в камуфляже.

Патриот — не хрупкая девушка, сажающая деревья в парке УрГУПС, не студент, отстаивающий свой Сквер, но качок, занимающийся единоборствами, полицейский с дубинкой или медалированный казак.

2) Патриотом стал тот, кто воевал и/или готов воевать. По факту милитаризм заместил собой патриотизм. Соответственно, называя себя патриотом, ты в глазах окружающих тут же начинаешь отождествляться с теми, кого называют «ястребами».

3) Проявления милитаризма самые различные. Буквально несколько примеров.

Сохраняющиеся десятилетия и бурно отмечаемые, а также новые военные праздники, — это именно о милитаризме. Десантников, танкистов, пограничников и моряков постепенно догоняют связисты, артиллеристы и иные.

Милитаризм проник в детские садики и отвоевывает все большее пространство в школах и ВУЗах. И в содержании предметов, и в стилистике воспитательной работы.

Современные казаки это тоже не о возделывании родного огорода и ловле рыбы в Доне, но именно об оружии, нагайках и войне.

Бесконечные сериалы и фильмы о войне, спецназовцах, разведчиках и т. п. — это милитаризация сознания в действии.

Салюты, военные и военизированные соревнования, политика коммеморации, проявляющаяся в выборе названий для улиц или установке памятников, официальная риторика, резкий рост числа силовиков во власти и ещё тысячи иных фактов, говорящих о процессе все более глубокой милитаризации страны, который очень часто прикрывается словами об истории, величии, уникальности и патриотизме.

4) Милитаризм — это не только настоящее. Милитаризм, что страшно, — уже запрограммированное будущее. Именно милитаризм уже давно формирует образ нашего будущего: Россия в кольце врагов, Россия — осажденная крепость и т. д.

5) Начать милитаризацию достаточно просто, но вот остановить процесс гораздо сложнее. И в экономике, где под милитаристские схемы созданы и мощности, и рабочие места. И в самом обществе, в котором сформировались устойчивые социальные группы милитаристско-патриотической направленности. Они мгновенно не исчезнут.

6) По факту милитаризация общества — антагонист образованию и иным социальным процессам. Проще говоря, чем больше танков, тем меньше здравоохранения, чем больше автоматов, тем меньше школ.

Поэтому, надевая на ребенка камуфляж, стоит помнить, что тем самым и он, и окружающие лишаются чего-то доброго и умного.

7) И последнее, чтобы расставить все точки. Милитаризация экономики и массового сознания, прикрытая или нет разговорами о патриотизме, — не только шаг к возможной войне, не просто шаг в прошлое, но и совершенно точно потеря страной будущего.