Под окнами прошли три пьяных подростка из соседнего дома. Шорты, сверху куртки с капюшонами.
— У тебя вся спина грязная, — один другому.
— Тёма, не начинай, меня ногами били и по асфальту возили, какая у меня должна быть спина? Идиотские киргизы.
К сожалению, не удалось дослушать до конца эту интересную историю, не слышно было.
Нынче страшно писать что-нибудь на тему — а ко мне в гости приезжала прекрасная гражданка — закидают тапками. Или запостить картинку уличную — надо сразу же написать — соррян, мусор выносила. У нас, кстати, мусорка на квартал одна — от нас больше сто метров — через дом и дорогу.
Нынче страшно писать, что ты не согласен с той же самой изоляцией. Но ты не отрицаешь вирус, не обнимаешься ни с кем, в магазине носишь косыночку на нос, но не согласен. Заклюют же. Объяснят, что из-за таких как ты в больницах мест нет. А если я напишу расписку, что обязуюсь не попадать в больницу, тогда можно мне быть не согласной с изоляцией? Если я ни с кем не обнимаюсь, и мусор выношу в полном одиночестве — ни одного человека, даже старушки не гуляют нигде.
Также мне непонятно, почему собакам гулять надо, а детям нет? Это риторический вопрос. Мои дети уже выросли и не в этой стране. Но других детей мне очень жалко.
Также мне жалко хроников, которые не получат помощи и в долговременной перспективе умрут не от модной болезни, а от своих хронических.
С интересом регулярно натыкаюсь на дискуссии про шестьдесят пять плюс.
К примеру, дама, как позже выясняется, шестидесяти лет пишет — этим безмозглым старикам просто все равно — все равно попрутся на улицу. Ей молодая дама отвечает — позвольте, но вам самой шестьдесят, то есть вы хотите сказать, что через пять лет вы превратитесь в безмозглую старушку?
История вечная — со мной этого не произойдет, я не такая. Это они все дураки.
История про коронавирус — это история — умри ты сегодня, а я завтра. Потому что главное, чтобы я остался сохранным и мои близкие, меня не волнует, что у тебя нет денег, нет близких, которые могут тебе помочь или ты хроник с лейкозом.
Как пишут в некоторых комментариях одной онкобольной, у которой отложили все манипуляции до лучших времен — нет, нам вас, конечно, жалко, но поймите, это очень опасно сейчас выходить на улицу и ездить в больницу. Подождите немножко, скоро вы получите лечение.
Онкобольная отвечает — так ведь я умру, у меня стремительно развивается болезнь. Ей отвечают — подождите немножко, все будет хорошо.
Сытый голодного не разумеет.
А еще знаете, фонд «Константа», который неимущим в Тверской области помогает, написал — школы закрыли, детей раньше в школах кормили. А теперь вся нагрузка на родителях, которые в большинстве своем без работы, соответственно, без денег.
А еще вчера где-то промелькнуло, что плановые аборты перестали делать, потому что нагрузка на больницы большая. Нет, ну, а что, ну и правильно ведь же. Раньше надо было головой думать.
Коронавирус столько всего в людях странного обнажил, нехорошего, варварского.
А эти красные метки на карте — здесь обнаружили коронавирусных? Здесь живут евреи.
А эти ролики, на которых полицейские накидываются на людей и утаскивают их в автозаки? И комментарии под ними — а потому что не надо было гулять. Идиоты, гуляют на улицах.
Воистину — если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря.
А тем временем в США, посмотрела СNN c утра, начались протесты против изоляции. Большинство протестантов — не отрицатели вируса, им просто не нравится, что их права нарушают — а это прямое нарушение прав человека. Если вам нравится, что ваши права нарушают, так и хорошо. Но другим не надо указывать, что им делать. Я никогда не понимала, почему я должна подчиняться мнению большинства. Хотя, это может быть и не большинство, это просто те, кто громко кричит. Остальные боятся высказываться. Потому что затопчут.
И да, еще раз, я за разумные меры по предотвращению распространения инфекций, но против цифрового концлагеря и против вот этого, когда из людей лезет что-то демоническое. Многие такие меня сейчас пугают.