Папуля пишет…
Каждую весну 28го марта в актёрской среде Вологды — есть традиция — навещать после празднования Дня Театра ушедших от нас друзей и коллег актёров. С каждым годом этот процесс становится всё больше и больше по времени… Но начало неизменно — Пошехонка главный вход, А. Семёнов, С. Коновалов… (здесь список уже большой в этом первом квадрате), а потом по аллее вперёд и направо — Трущенко, Харламова, и… Лазарев Виктор Алексеевич… А потом всё дальше и дальше по Пошехонке, а потом ещё Козицыно…
Когда папуля сказал, что пишет в этом фрагменте о Викторе Алексеевиче, охватило большое желание поболтать с Марком Лазаревым — сыном Виктора Лазарева. И я его почему-то не смогла найти в контактах…
Марк! Отзовииись…
Плавленый сырок «Дружба», луковица, пакетик супа быстрого приготовления, пучок зелени.
Что из этого можно приготовить? Мне понадобится рецепт — что тут можно смастерить, каким образом, сколько минут и т. д.
А вот для Виктора Алексеевича Лазарева это был не вопрос. Он не готовил, он колдовал. Нацепит фартучек чистенький и колдует, да еще деликатно беседует с продуктами, дескать, так не жмет? , а эдак удобно? , и — готово нажористое, вкусненькое блюдо.
Конечно, опыт областных гастролей, но и, безусловно, — талант. В 79-м году, когда две семьи решили часть отпуска провести на даче театра, я надеялся перенять у Виктора какие-нибудь кулинарные хитрости. Утром встал пораньше (договорились идти по грибы), сделал пару шагов, и очнулся более-менее уже в вертолете, было очень весело, анекдоты рассказывал, попутчики из медслужбы поглядывали озабоченно, хихикал только я сам. Позже узнал, что Лазарев несколько км бежал через лес, чтобы вызвать мне машину скорой помощи…
Чувство правды, и, как мы говорим, вера в предлагаемые обстоятельства, были у него в крови, невозможно представить себе, что Лазарев на сцене наигрывает, врет. Он тонко чувствовал природу смешного, выйдет на сцену, сделает небольшую паузу, и в зале тут же пробегает смешок ожидания. Виктор не смешил специально, он как бы отстранялся от абсурда, нелепостей, не улыбался, в глазах какая-то усталость, а зрители смеялись…
Очень наглядно проявилось умение Виктора Алексеевича распорядиться минимальными средствами в его Диогене (постановка Евгения Минского). Практически весь спектакль сидел Диоген в своей бочке, вокруг стая стервятников пиарилась на человеческой боли (очень даже сегодняшняя тема, не правда ли?), когда голова выныривала из убежища и Диоген очумело всматривался в окружающих, всё прекрасно было видно, всё понятно, всё читалось…
Сколько Остап брал в Васюках за игру в шахматы в клубе «Картонажник»? А сколько в Пятигорске за вход в Провал? В любой момент мы с Резцовым могли задавать друг другу подобные вопросы, хороший способ от репетиционных проблем отстроиться. Миша вообще довольно плотно обдумывал постановку «12-ти стульев», прикидывал распределение, знаю точно — там всегда фигурировали Лазарев и Рудой. Не было в труппе театра Остапа Бендера, а когда появился, Резцову оформляли документы на стажировку в Ленинграде. Не суждено…
Я загружал в пакет свои вещички (грим, зеркальце и т. д.), в гримерку зашел Лазарев, вздохнул: «Значит, правда — уходишь». И негромко, очень искренне: «Лёнь, а может не надо?.. Потихоньку образуется всё… Оставайся, не уходи…» Вот что это было? У нас с Виктором Алексеевичем сложились хорошие, крепкие профессиональные отношения, но, чтобы, как говорят, на короткой ноге — такого никогда не было…
Через пять лет я вернулся в Вологду, и всё собирался спросить у Виктора Алексеевича — о чём он тогда хотел мне сказать, но всё откладывал, дескать, успеется. Так и не спросил…
Автор текста Леонид Рудой
Февраль 2020г
