И мне улыбнулся Чапаев!
В ходе кинофестиваля с иностранным названием «Voices» (нет бы «отцам-основателям», в свое время, назвать его по-русски — «Молодые голоса» — перекликался бы сейчас с театральным «Голоса истории»!) 7 декабря прошел фильм Дзиги Вертова «Годовщина революции».
Начинающий, и будущий выдающийся, режиссер впервые в мире смонтировал из кинохроник «летопись революции» продолжительностью два часа. Пятьдесят копий фильма уже 7 ноября 1918 года демонстрировались во всех городах Советской республи-ки (может быть и в Вологде, в электротеатре «Рекорд», нынешнем «Салюте»). Все копии были утрачены. Была надежда, что экземпляр фильма сохранился в Архиве кино-фотодокументов: там коробки с частями фильма, продолжительностью 10 минут каждая, лежали на разных полках под разными инвентарными номерами: идентифицировать каж-дую часть с фильмом Дзиги Вертова — задача, по теории вероятности, невозможная…
А теперь о пользе разносторонности интересов: литературоведы не интересуются историей кино, киноведы — литературой. Когда случаются исключения, происходят от-крытия. Так случилось, когда историк кино заглянул в архив Маяковского и обнаружил в одном из писем великого поэта полный список титров фильмов Дзиги Вертова в хронологической последовательности. Далее — дело техники и финансирования, которое успешно решил историк кино Николай Изволов, который и представил фильм вологжанам, не отпускавшим его, даже после такого длинного фильма, в течение полу-часа.
Мои впечатления: как будто на машине времени перенесся на сто лет назад. Живые лица на экране сквозь рябь помех. Вот идут солдаты по революционному Петрограду, вот бежит «пес безродный» (мгновенная ассоциация с «Двенадцатью» А.Блока из школьной программы), вездесущие мальчишки, которые суются туда, где их не спрашивают, серый (!) Зимний, старая Москва с неразрушенными храмами и много чего еще.
Не зря говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Известно, что Троцкий был более выдающийся оратор, чем Ленин. Когда смотришь на восторженную реакцию людей на его речи, веришь этому безоговорочно. Кстати, единственный кино-сюжет из фильма, знакомый всем — это постановочная беседа Ленина с Бонч-Бруевичем в Кремле. Все остальное было для меня открытием: вот генерал Брусилов, похожий на де-ревенского дедушку, а вот адмирал Колчак — именно таким я его и представлял. Более все-го поразил живой Чапаев: как он попал в кадр?! Ведь Фурманов еще не написал о нем книгу?
Показалось, что Василий Иванович улыбнулся именно мне!