В предыдущем посту  История поиска информации про своих предков. я поделилась атмосферными фотографиями, некоторым из которых больше 100 лет.

 

В этом посту я хочу поделиться с Вами заметками моей прабабушки о событиях 1917 года.

Моя прабабушка при жизни писала рассказы, основанные на своих воспоминаниях, переживаниях и пр. Но эти «воспоминания» не имеют заголовка, а представляют собой не взаимосвязанный текст, незаконченные мысли и  обрывки фраз.

Почему?

Потомучто это были наброски для нового рассказа (ключевые слова и мысли, на основе которых потом пишется текст). Но по каким — то причинам моя прабабушка так и не написала этот рассказ. Но зато остались те самые наброски.

Верить мне или считать, что эти листочки я написала сама накануне, чтобы вас развести — дело Ваше.

Примечания:

1. Заметки были написаны примерно в 60-70гг.

2. У прабабушки был псевдоним «Ганка». Она себя так называла в своих рассказах.

3. В тексте вы можете между срок почувствовать излишнее восхваление советской власти. Прежде чем кидаться камнями, вспомните, какое время тогда было и как люди относились к власти.

4. В тексте вы можете прочитать такое противоречие, как например «В Ленинграде идут бои».

Прежде чем кидаться камнями, подумайте о том, что это были всего лишь наброски будущего рассказа. И рассказчик сначала записывает основные мысли удобными для себя словами, а уже потом корректирует текст.

Я где — то в посту могу что — то пропустить, поэтому дополнять буду в комментариях.

Приятного чтения!

Гражданская война.

Победа красной армии над интервентами и белогвардейцами.

Разгром армии Колчака, Деникина, Юденина, Врангеля (орудовал Махно).

На Украине передали власть гетману Скоропадскому.

Впоследствии американский писатель Джон Рид — коммунист об этом событии вдохновенно писал и назвал свою книгу «10 дней, которые потрясли мир».

Обыватели перешептывались: «Что-то будет! Ну и времена настали. А сейчас что? Давно ли говорили, что Вологда провалится куда-то. Но вот, не провалилась же».

Вологда затихла. Власть перешла без пролития крови и редко слышался одиночный выстрел. Меньшевики старались взять реванш, раздували гражданскую войну. А молодёжь танцевала. Открылись кружки кадетов, анархистов. 1920–1921 гг., Концерт — Галкин, Гинецкий.

Вологда затихла. В воздухе повисло что-то щемящее и не совсем понятное: то ли угроза, то ли волнующая радость. Редкие прохожие торопились по своим домам, хотя на улицах было спокойно. Лишь изредка слышался отдаленный выстрел или вскачь промчится на коне верховой. Обыватели перешептывались:

— Что-то будет! Ну и времена настали. Давно ли говорили, что Вологда провалится куда — то. Но вот не провалилась же.

— А то помните, появились большие плакаты с предупреждением: «Берегитесь женщин в масках»?

— Точно! И моя Варюха однажды вечером на звонок в прихожей открыла дверь и тотчас же с испугом захлопнула. — Там стояла женщина в маске. — Ну, сочинила ведь потом, выяснилось. Чушь. На самом же деле кое- кто не заметил в углу плаката ссылку на вологодский драмтеатр и пустил нелепый слух. А это всего лишь была постановка.

— А сейчас что? Бывает же так, власть меняется, говорят царя уже нет, сняли с престола.

В Ленинграде идут бои на улицах. Меньшевики стараются взять реванш…

…и развязали гражданскую войну.

Но у нас в Вологде было тихо. Только появились сторонники разных направлений. Были анархисты, кадеты. Ганка видела одного такого анархиста. У него были длинные волосы и какие — то золотые с сумасшедшинкой в глазах. Видела одного из организаторов кадетской партии, бывшего владельца пароходства. На неё произвело впечатление выражение суровой сосредоточенности в его лице. Видела она и первого большевика, внушающего некоторый страх. Он был похож на Кузьму Пруткова, чей портрет как героя красовался одно время на спичечных коробках. Из — под козырька его фуражки выбивалась лихая прядь белокурых волос. На ногах ярко красные широченные галифе. Пожалуй, они то и больше всего производили устрашающее впечатление и многие из жителей уже, увидев его издали, заблаговременно переходили на другую сторону улицы.

Но однажды Ганка увидела как он же на руках нёс раненого товарища и у неё появилось что — то вроде нежности к этому на вид суровому человеку.

Все это было: трудное, стихийное время и великое начало новой эры: освобождение пролетарского населения России от угнетателей от капиталистического общества. Несмотря на огромные трудности вставания на пути большевистской партии во главе стоял любимый Владимир Ильич Ленин, не смотря на злобное окружение внутренних и внешних врагов, борьбой с ними и борьбой за улучшение жизни Вологодского народа и своей страны — победой октябрьской революции.

Американский коммунист Джон Рид, восхищенный Октябрьским восстанием, об этом событии вдохновенно, написал книгу, назвав её «10 дней, которые потрясли мир».

И свержение царя не оставило большого впечатления, вера в батюшку Царя была давно и основательно подорвана. Словом, были жесткие испытания и было счастье в победном шествии обновления и свободы. А то, что очереди днем у магазина за отовариванием продуктовых карточек, а вечером танцы. — что ж! Это даже хорошо, что танцы, это говорит за полноту жизни и за веру в себя.

Гимназии закрыты, не закончив учебный год. Куда поступать? Всем работать нужно. И Ганка пошла работать в управление, в дальнейшем…

…переименованное во второе военное строительство. Леонид Васильевич — военный инженер, взялся её обучить счетоводству. Контора временно помещалась в гостинице, где были и другие вновь организованные учреждения, часто приходилось дежурить по ночам и чтоб не было так страшно, они дежурили вместе с Таней. За стеной даже ночью слышался стук пишущейся машинки. Но кто там работал — мы не знали и предполагали, что там какое — то секретное учреждение. Но раз под утро стук машинки прекратился на короткое время и послышался выстрел. Испуганно взглянули друг на друга Ганка и Таня: — Что случилось?

Следующим днём выяснилось, какой — то ответственный работник убил свою машинистку. За что? Никто не знал. Убийцу судили закрытым судебным заседанием, сняли с должности. А события продолжали нарастать.

Ничто не могло остановить триумфального шествия Революции, несмотря на то, что пролетариат находился в кольце врагов. А внутри страны положение тяжелое, размножились болезни, в основном сыпной тиф, появилась еще какая — то невидимая болезнь с красивым названием «Испанка». Возрастал и голод. На рынке денежные ассигнации мелкого формата рыжеватого цвета, называемые «керенки», не принимали. Стакан жидкой сметаны или кружку молока можно было сменить на табак и особенно на соль. Соль! Соль! Соль! Требовалось в каждой семье. Без сахара — обойдется. Без соли — нет. Но ведь обошлись?! Постепенно трудности оставались…

…позади. Медленно, но верно хозяйственное положение в стране улучшалось. Веселей стучали коклюшки в руках Вологодских кружевниц и уже мирно было иногда увидеть на реке лодку с молодёжью. «Наш паровоз — лети быстрей» — расплескалось по водной глади бодрая призывная песня. Вёсла не мешали отражению лодки в воде, а песня отражалась в воздухе.

Осенью Ганка вышла замуж за командира Красной Армии и она впервые, и в прочем навсегда, покинула родной дом. Собственно, почему дом? — родную семью — это вернее. Даже у них никого не было. Им была предоставлена лишь комната на первом этаже Госбанка, где они все и помещались: родители Ганки, брат и её две сестры.

Ганке было 18 лет. Не рано ли она вышла замуж? Но ей нравился Володя и она рада была ехать с ним вместе, вместе с воинским эшелоном на юг гнать с нашей территории бело-бандитов.

Колчак, Деникин, Юденин, Врангель. Сколько врагов было у молодой большевистской России!

Шёл 1917 год, население города голодало, выдавали по восьмушке хлеба на человека, при всём ощущении голода он казался невкусно пахнущим соломой. Во всяком случае, в нём был изрядный процент кукурузной муки. Питались мороженым картофелем, жмыхами, а отец Ганки — главный бухгалтер Госбанка, даже ухитрялся делать пироги из всего этого, чтобы дать возможность отдохнуть своей жене и хоть несколько облегчить решение проблемы, как накормить четырёх детей уже подросших и потому особенно голодных. Отец вставал в 6 утра и до работы успевал перемешать горсть муки с кожурой полусгнившего картофеля. Накладывал это тесто на железный противень и сверху обмазывал клюквой с сахарином. Таким образом, получался пирог, который ставился на стол к утреннему морковному чаю без сахара. А потом он отправлялся на работу в Госбанк.

Впрочем, крылатые юношеские дни с легкостью воспринимали текущие события, голод, несовместимость веры в справедливость рабочих и вылощенную внешность представителя иностранного посольства, устанавливавшегося в то время в городе.

Проходили тяжелые дни. Суровые дни. А молодёжь танцевала.

«Танцы до утра» — гласили афишы. Чаще проходили вечерние свидания в детском парке на скамье и на углу возле гостиницы «Золотой Якорь». А потом опять танцы. Ходила на танцы и Ганка с подружкой и, возвращаясь ранним утром вдохновенная от головокружительного вальса, ослабевала от голода и счастливая сознанием своей юности, возможностью дышать встречным свежим воздухом в свете ещё не появившегося весеннего солнца.

Да ещё Махно на дорогах орудовал.

Труднее совершать революции на Северном Кавказе, где опорой контрреволюции находился созданный генералом Калединым «Юговосточный Союз». Но и он был побежден с помощью С. М. Кирова. И в феврале 1918 года добровольческая армия Каледина была разгромлена, а сам Каледин застрелился. Генерал Корнилов был убит…

 

В завершении приложу фотографию автора, т. е. своей прабабушки. 

Фон для фотографии — это письмо моей пратётки (в общем, родной сестры прабабушки), которая в своих письмах поднимала довольно философские и интересные темы и которые, возможно, я опубликую позже.