Самая удивительная девочка ХХ спит под огромным бирюзового цвета камнем на старом Тарусском кладбище.
В изголовье немного живых цветов, лампадка и две резиновые игрушки — зайчик и слоненок. Надпись на надгробии: Ариадна Сергеевна Эфрон, 1912 / 1975. Вот и все.
На самом деле никто и представить себе не может, какое чудо произошло 5 сентября 1912 года.
В этот день в семье поэтов Марины Цветаевой и Сергея Эфрона родилась …. взрослая женщина.
Все думали, что это обыкновенный пухлый младенец, но Аля появилась на свет уже дамой в летах, мудрой, пожившей и зрелой.
Просто она выглядела, как невинная крошка, но огромные, неземные, того света глаза выдавали страшную Алину тайну.
Вообще, есть такая теория, что все дети рождаются зная все на свете, но сразу забывают. Но Аля Эфрон почему-то все помнила и, в то время, когда все нормальные люди начинают взрослеть, Ариадна пустилась в обратный путь, сматывая в клубок свою волшебную нить, которая так никому и не пригодилась.
Никого она не вывела на свет, да и сама не спаслась.
Сестра умерла, Отца расстреляли, мать покончила с собой, брата убили.
Отсидев два огромных срока в лагерях, Ариадна приехала в Тарусу, где пристроилась жить к тетке Валерии, сводной сестре матери, дочери Ивана Цветаева от первого брака.
Тетка выделила бедной родственнице небольшой домишко на своем участке. Отношения у них были не очень, но деваться им было некуда.
Кроме того, стремительное превращение Али обратно в ребенка, наверняка позволяло сглаживать все конфликты и бытовые неурядицы.
Аля занималась архивами матери, хлопотала об издании книги и создании музея.
Глаза ее уже не казались такими огромным, а из клубка путеводной нити она связала милый голубой свитер.
Он сейчас хранится в местном музее вместе с рецептом который доктор выписал Але за день до смерти.
Умерла Аля в больнице, успев напоследок крикнуть: «Сестра… укол… скорей… будет поздно». А потом сердце просто остановилось.
Когда Ариадна была еще совсем взрослой, лет пяти-шести, мать подарила дочери тетрадь и велела вести дневник. По две страницы ежедневно.
Теперь это увлекательное и пугающее чтение, потому что шестилетний ребенок так писать не может.
Не может!!!
Но те немногие, кто догадался, кто знает Алину тайну, ничему не удивляются и читаю, читают, читают:
«Марина! Существую ли я? И Вы? Может быть я ваша раба и служанка, а Вы мой Ангел. Да? Где вы сейчас? Дома ли? На улице? За границей? Я, кажется, в Аду. В доме, который смешн с Адом? А где Ад? На небе ли? Под землей? На земле? У меня?
Ах, Марина! Я сейчас уйду. Пойду по извилистым коридорам нашего дома. Коридором земли, жизни. Буду вспоминать с усмешкой, как когда-то кому-то говорила: „Уау“. Буду очищать руду моей души. — Для Вас. Не исполню это, то знаете что.
Исполню одну Вашу волю. Вы — мои Бог. Вырву мое сердце. Если оно Вам не нужно, я выброшу его в грязь. И вместе с другими затопчу грязными, гадкими, грубыми. Ах, Марина! Ногами. Кто вам скажет: „Ангельчик.Бог“. Кому вы отдадите усталую руку? Верблюденку или львенку? Верблюденок Вы знаете кто.
С одной ногой зашитой голубыми нитками, а с другой перевязанной белой грязной тряпицей. Львенок, с короткими русыми волосами и голубыми глазами. Марина.Где петля, на которой повеситься, где окошко, из которого выброшусь на тротуар или на мостовую, где нож в сердце, где перышко, или спичечка, или палочка для глаза, где колесо для тела, где Вы? Я дура, гадина, негодница. Я всегда реву, никогда не даю покою Марине. Когда у нее есть время»..........,,,,.
Теперь времени много. Никто не считает. Спит самая удивительная девочка ХХ века. Рядом лампадка и две две игрушки: зайчик и слоненок.
Проснется — поиграет. Теперь она просто ребенок.
(на фото: игрушки на могиле в Тарусе, фото Али и отца, голубой свитер из музея, участок Валерии: Алин домик стоял там, где сейчас дом из белого камня, надгробный камень, фото Али маленькой и взрослой)