«Спутник» у нас кинотеатр был, у железнодорожного моста, ближе всего ходить. Там встречи со зрителями делали, приезжали артисты из Москвы. И вот приезжает Костолевский. А он мне так нравился — красивый такой, а билетов уже и нету. Я к заведующей. Так и так, билетов нет, а я очень его люблю. Вот, говорю, смотрите: у меня сын на него похож! И фотографию Сережкину показываю. Она — женщина, это Костолевского фотография, чего вы мне голову-то морочите? Да нет, говорю, Сережка, мой старший на нашем крыльце сидит.
Ну в общем, она поохала, поудивлялась да и дала билеты на приставной ряд. А он первый прямо перед сценой-то.

Оделась как положено, пришла. Но не со старшим, а с младшим, старший-то работал уж. Ну и вот, а она на сцене с Костолевским сидит, задает вопросы. А я-то прямо перед ней! И вот она только на меня и смотрит: мол, обманула меня, не стыдно? Чего-то Костолевского спросит — а сама на меня: ах ты ж, бессовестная, фоткой трясла, а сын-то не похож и возраста другого! И прям лицо искривилось, еле сдерживается. А мне-то не крикнуть же, что это младший просто, а старший-то одно лицо! Так весь вечер и просидела, не помню уж, чего там и спрашивали.

Потом хотела зайти, да не пробиться было, все за автографами полезли.
И вот уж сколько лет прошло, а мне всё неудобно. Я ведь не обманывала! А она подумала, что наврала. Потом, небось, еще и рассказывала, какая наглая баба, мол, на встречу пролезла. Надо было, может, потом найти ее, да рассказать, да уж чего теперь… 
И ведь столько такого в жизни было, дак оой… И не исправишь.