Боялся ли товарищ #СталинЛетатьНаСамолетах? Все начиналось в Вологде

В биографии Сталина, казалось бы, многократно изученной и тщательно переписанной, до сих пор существуют загадки и нестыковки. Среди таковых — необъяснимый, казалось бы, страх перед самолетами. 

Представить, что Сталин просто трясся, и говорил — боюсь-боюсь? В фильме Михаила Чиаурели «Падение Берлина» есть замечательный кадр: Иосиф Сталин стоит у трапа самолета в Берлине. Картина должна была дать всему миру понять: товарищ Сталин не боится летать, раз уж совершил перелет от Москвы до столицы Германии.

 

На самом деле в Германию, на Потсдамскую конференцию, Сталин, как всегда, отправился на своем поезде, тем более, что    весь железнодорожный путь от границы СССР до Потсдама — 828  километров —  уже был «перешит» до советской ширины, на стандарт 1524 мм.  Вместо одного состава было сформировано сразу три. Основной поезд, в котором ехал Сталин, охраняло 90 офицеров. 

К Потсдаму и Бабельсбергу к 15 июня 1945 года было переброшено семь полков НКВД и полторы тысячи самых опытных оперативников. Район, где проходила конференция, охраняли более двух тысяч солдат и офицеров войск НКВД. А в самом дворце кронпринца кроме 1000 солдат находились и 150 оперативников из НКВД и НКГБ.

Этими мероприятиями руководил  вологжанин, заместитель наркома внутренних дел Иван Серов.

Очень осторожным был товарищ Сталин, потому что был хорошо информирован. 

Сталин пережил и рождение авиации, и ее триумфальное развитие, и — на самолете не только сам не летал, но и запрещал это делать  деятелям партии и правительства. 

Да-да, Сталин запрещал своим соратникам летать на самолетах даже в индивидуальном порядке. В сентябре 1931 года лучший друг летчиков и физкультурников отдыхал в Сочи. К нему собирался прибыть Киров и отправил шифротелеграмму с просьбой для экономии времени разрешить ему лететь до Адлера самолетом. На телеграмме был написан резкий ответ: 

«Не имею права и никому не советую давать разрешение на полеты. Покорнейше прошу приехать железной дорогой. Сталин. 11. IX. 31 г.

Сталин как раз прекрасно знал как саму авиацию, так и обычаи нравы, царившие там. 

«Когда Бог наводил порядок на земле, авиация была в воздухе»

Где начинается авиация — там заканчивается дисциплина и порядок; когда писали уставы, авиация была в небе.

И чтобы понять причину «страха» Сталина, нам надо вернуться в  Вологду  1911 года.

1911год. 2 июня (20 мая). Открыт Вологодский воздухоплавательный кружок в Вологодском дворянском клубе на Кирилловской улице в доме Перцева. Цель кружка — организовать в Вологде полеты пилота авиатора Императорского Всероссийского аэроклуба инженера Кузнецова (ГАВО. Ф. 18. Д. 4739).

1911 год. 1 июля (18 июня). В Вологде полеты известного пилота-авиатора А. А. Васильева между 7 и 8 часами вечера на всполье за вокзалом. Полеты организованы Вологодским воздухоплавательным кружком (ВСЛ. 1911. № 251, 252).

Из предписания Вологодского жандармского управления сольвычегодскому уездному исправнику, 16 февраля 1911 г. 

По имеющимся во вверенном мне управлении негласным сведениям политический ссыльный в г. Сольвычегодске Иосиф Виссарионов Джугашвили намерен бежать из ссылки. Сообщая о вышеизложенном, прошу усилить наблюдение за Джугашвили и принять меры к воспрепятствованию ему побега из-под надзора полиции.

Летом 1911 года товарищ Сталин привычно навострил лыжи на побег, и это послужило поводом усилить за ним наблюдение. Наблюдение привело  на всполье близ  Вологды, за вокзалом. Там состоялись полеты известного авиатора Васильева. Это место и поныне отмечено на карте Вологды названием улицы «Планерная». 

Отмечу, что согласно ОФИЦИАЛЬНОЙ биографии товарища Сталина он в это время находился в Сольвычегодске.

(Согласно официальной версии  Сталин появился в Вологде  после 6 июля.) 

 Неофициально  —  в это время зафиксирована его встреча в  колбасном магазине  Мазалёва  в Вологде.Ныне —  недавно закрытый книжный магазин «Источник» на  улице Мира. 

   Летчик  А. А. Васильев  под восторженные возгласы обывателей поднял аэроплан в воздух и  направился в сторону Прилук. На обратном пути он совершил  вынужденную посадку, не долетев до места, где его ожидали, но все равно   жители города горячо приветствовали героя.

То, что не заметила полиция. 

В Вологду  аэроплан и летчика Васильева привез директор  Русского Товарищества Воздухоплавания «Крылья», организовавшего  этот показательный полет, британский подданный  Сидней Райллэ (Сидней Рейли). Главной целью общества «Крылья» было «способствовать развитию воздухоплавания и авиации в России». Целью МВД  — проверить по своим картотекам благонадежность членов общества «Крылья». В справке по Регистрационному  Отделу    сообщалось, что сведений о  Сиднее Райллэ не имеется. 

Не удивительно, что не имелось данных на этого джентльмена. Полиция попросту не успевала отслеживать калейдоскопическое мелькание имен и фамилий этого человека, который менял имена с легкостью необыкновенной. 

Шпион, авантюрист, авиатор и бизнесмен Сидней Рейли, он же — Соломон (Зигмунд) Розенблюм, он же — Георгий Реллинский, он же — Леон Розенбаум и Леон Розенблатт, он же — лесопромышленник из Херсона Георгий Сварцевич, он же — Константин Массино, он же — Николай Михайлович Штенберг, он же — Георг Бергман, он же Сидней Григорьевич Реллинский, он же Константин Григорьевич Реллинский, он же Райль,  он же —  Уильям Пир-Гровс…

Всех его имён, наверное, мы никогда не сможем назвать — уже  к 20 годам у него было примерно столько же паспортов, а к 1911 году число его псевдонимов перевалило за полсотни. 

(У Сталина, к примеру, было 32 псевдонима).

В 1911 году он был известен именно как Сидней Джордж Рейли, создатель первых в России аэродрома и аэропорта (Аэродром на Комендантском поле в Петербурге, основанный Сиднеем Рейли в 1910 году, был закрыт только в 1963 году)

И — оцените чутье ссыльного Джугашвили, который среди сотен присутствующих на полетах авиатора Васильева в Вологде 1911 года вычислил ГЛАВНОГО — Сиднея Рейли. И улучил момент подойти и заговорить с ним. 

Революционера и боевика Джугашвили очень заинтересовал аэроплан — аппарат явно имел блестящие перспективы. Только представить  — сел в кабину аэроплана — и через   несколько часов  уже за сотни верст от точки старта, над постами пограничников и полицейскими кордонами. 

И — оцените любезность Сиднея Рейли, который весьма доходчиво и убедительно  отсоветовал своему новому знакомому совершить пробный полет в качестве пассажира.  Дескать, слишком ненадежны эти этажерки для увеселительных прогулок.

Уже через час Иосиф Джугашвили оценил совет нового знакомого — аэроплан Блерио-XI, ведомый авиатором Васильевым,   совершил вынужденную посадку.  По счастью,  пассажирское сиденье было не занято, и еловый кол ограды, пронзивший кабину при посадке,   был просто предупреждением судьбы.

Уже через месяц Иосиф Виссарионович читал в газетах:

10  (23)  июля 1911 года

Началось первое в России состязание самолётов на протяжённом маршруте — перелёт С. Петербург-Москва.  

Из 12 заявленных участников взлететь в точке старта удалось лишь 9, среди которых были и экипажи с пассажиром. До финиша на Ходынском поле в Москве долетел только один человек — русский авиатор Александр Алексеевич Васильев (1882—1918) на аппарате «Блерио XI» (мотор — «Гном»).

Один участник перелета погиб, еще один получил очень тяжелые травмы и увечья, которые через несколько лет привели его к смерти в расцвете лет. Двое отказались от перелета, а все остальные заработали повреждения аппаратов, и еще травмы разной тяжести.

Особенно тяжкие увечья получил Уточкин, упав с аппаратом в 30 верстах от Новгорода, у него оказалась поврежденной спина, перелом ключицы, вывих коленной чашки и сотрясение мозга.

Какие выводы должен был сделать осторожный Иосиф Джугашвили? 

Март 1925 года

На съезд советов Абхазии, который должен был состояться в Сухуми, пригласили председателя Реввоенсовета Льва Троцкого, зампреда Совнаркома Закавказской федерации, члена президиума ЦИК СССР Александра Мясникова (Мясникяна), главного чекиста Закавказья Соломона Могилевского и замнаркома Рабоче-крестьянской инспекции в Закавказье Георгия Атарбекова.

Осторожный (и — информированный) Троцкий, как обычно, прибыл в Сухуми поездом, а Мясников, Могилевский и Атарбеков 22 марта в 11 часов 50 минут вылетели из Тбилиси на новеньком «Юнкерсе-13». Через 15 минут самолет неожиданно загорелся в воздухе и, как сообщали очевидцы трагедии, стал планировать в сторону Дудубийского ипподрома, но потом, потеряв управление, начал падать. Из него на высоте около 20 метров, пытаясь спастись, выбросились Могилевский и Атарбеков. Оба они разбились насмерть, а двое летчиков и Мясников сгорели в разбившемся самолете.

В июне 1931 года Сталин решил ознакомиться с образцами новой авиационной техники. На Тушинском аэродроме были выставлены советские и зарубежные истребители и бомбардировщики. Особенно понравился генсеку тяжелый бомбардировщик ТБ-3. И он сказал, обращаясь к начальнику ВВС Петру Баранову: «А почему бы мне не полететь на этом бомбардировщике? Возьму и полечу». Но и в этот раз Сталина от полета отговорили. 

Через месяц произошла авиационная катастрофа, в которой погиб крупнейший теоретик и стратег Красной Армии, замначальника Генштаба Владимир Триандафилов. Его самолет АНТ-9 в тумане задел верхушки деревьев и разбился.

После этой авиакатастрофы Сталин запрещал своим соратникам летать на самолетах даже в индивидуальном порядке. 

Неугомонный Анастас Микоян, начавший летать еще в 1923 году, продолжал свои полеты. В июне 1933 года, когда о них доложили Сталину, решением Политбюро «любимый сталинский нарком» был наказан строгим выговором.

А буквально через два с половиной месяца в очередной катастрофе под Москвой погибло все руководство Авиапрома во главе с бывшим начальником ВВС Петром Барановым, тем самым, который отговорил Сталина от полета на бомбардировщике ТБ-3. И снова причиной падения самолета, на этот раз летевшего в Крым, был туман. АНТ-7, первый отечественный самолет, приспособленный для VIP-пассажиров, зацепился шасси за радиоантенну, а потом за верхушки деревьев, в результате чего рухнул между Подольском и Серпуховым. Все восемь человек, находившиеся на борту, погибли.

По указанию Сталина был опять объявлен запрет на полеты. Теперь это было строжайше запрещено тем, кто находился в специальном списке. Это были все члены ЦК, а также наркомы, начальники и заместители начальников главков наркоматов.

15 мая 1935 года в Москве появились упорные слухи о том, что через три дня Сталин, Молотов, Ворошилов и Каганович совершат полет на «Максиме Горьком» — гигантском восьмимоторном самолете на котором размещались, кроме 72 пассажиров, фотолаборатория, типография, кинозал, буфеты, туалеты и даже мощная громкоговорящая установка «Голос с неба», заглушавшая рев 900-сильных двигателей.

Но по неизвестным причинам мероприятие было отменено, и 18 мая в самолет погрузились не Сталин с Молотовым и Кагановичем, а 36 ударников института ЦАГИ, которые участвовали в создании «Максима Горького», и 11 членов экипажа.

. Вместе с «Горьким» в воздух поднялись еще три самолета: пятимоторный АНТ-14, двухместный самолет-разведчик и учебно-тренировочный истребитель, который стал совершать вблизи  от «Максима Горького» фигуры высшего пилотажа, и на высоте в 700 метров на выходе из петли истребитель врезался в правое крыло «Максима Горького», который 10–15 секунд по инерции еще летел, а потом стал падать, теряя части оперения и переворачиваясь в воздухе.

Все это происходило на глазах у тысяч москвичей (вылетели самолеты с Центрального аэродрома на Ходынке).

Время рекордных перелетов и беспримерного раздолбайства.

 24 сентября 1938 года из подмосковного аэропорта Щелково вылетел самолет АНТ-37 «Родина». Его экипаж в составе Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой планировал долететь до Комсомольска-на-Амуре и побить существующий мировой рекорд по дальности полета для женщин. 

Но все с самого начала пошло не так.

За несколько дней до полета  по подозрению в шпионаже НКВД арестовало полковника Алехина, отвечавшего за радиосвязь с «Родиной». Радиопозывные с частотой решили немедленно поменять. Вот только штурмана Раскову об этом так и не предупредили.

Еще перед вылетом Раскова доложила командиру экипажа о неполадках с радио. Гризодубова отмахнулась: можно починить в полете, да и зачем радио, если летят по компасу и по картам.

Точнее — по заданию партии и правительства. 

После того как «Родина» набрала высоту, с ней тщетно попытались связаться по радио. Доложить об этом побоялись, и товарищу Сталину    начали передавать информацию о полете, рассчитывая местонахождение экипажа по предполагаемому маршруту полета и сгоревшему топливу. ТАСС даже официально сообщил, что в 17:34 24 сентября АНТ-37 миновал уральский город Карган, после чего связь с экипажем стала нерегулярной.

Из-за того, что на расчетной высоте 5000 метров на крыльях «Родины» начала образовываться наледь, Гризодубова подняла самолет на 7,5 км. Пилоты надели кислородные маски и сильно обморозились.

Пытаясь счистить иней со стекол кабины, Раскова открыла боковую форточку, … и из кабины выдуло все карты.

Так самолет остался без карт, без радиосвязи, и даже не имел возможности определится по местности: до самой посадки была сплошная облачность.

В расчетное время летчицы просто не увидели из-за облаков озеро Байкал и не совершили нужный разворот в сторону Комсомольска-на-Амуре. Только утром 25 сентября (по местному времени) Гризодубова смогла разглядеть, что самолет летит над Охотским морем в районе Шантарских островов. Развернулись на запад, но до Комсомольска-на-Амуре у них банально не хватило топлива.

Единственной возможностью для посадки была достаточно ровная поверхность болот в бассейне реки Амгунь, куда и было решено посадить самолет, не выпуская шасси. Гризодубова приказала Марине Расковой выпрыгнуть с парашютом, а сама вместе с Осипенко смогла совершить достаточно аккуратную посадку. 

В спасательной операции приняли участие более 50 самолетов различных типов, а также сотни военных и таежных охотников, отправленных на прочесывание местности.

Марина Раскова блуждала в тайге 10 суток. Она имела 18 патронов к пистолету, две плитки шоколада… и всего лишь один унт, второй слетел во время открытия парашюта 

Только через 10 дней одна из поисковых экспедиций наткнулась на Марину Раскову, которая за все время съела всего две плитки шоколада. Опытный штурман показала направление полета «Родины», значительно сузив круг поиска. Гризодубову и Осипенко, которые все время находились в салоне АНТ-37, обнаружили буквально через несколько часов.

4 октября к обнаруженной «Родине» отправился комдив Яков Сорокин на самолете ТБ-3. Примерно в это же время также нелегально вылетел летчик Александр Бряндинский на «Дугласе». Оба взяли с собой пассажиров, которые планировали посмотреть на спасенных летчиц, сделать запоминающиеся фото и рассказывать потом, что принимали участие в спасательной операции.

Из-за ошибок в пилотировании и бравирования пилотов собственным мастерством самолеты столкнулись, а все находившиеся в них 16 человек погибли (некоторые источники сообщают о 20 погибших). Правда, об этом советскому народу ничего не рассказали.

Но Сталину — доложили. 

Менее чем через год 11 мая 1939 года Полина Осипенко погибла в авиакатастрофе, совершая учебный полет с летчиком Анатолием Серовым.

Марина Раскова  погибла 4 января 1943 года в авиакатастрофе под Саратовом, перегоняя в часть новенький самолет.

Так можно ли было назвать осторожность Сталина страхом? 

И все-таки один раз на самолете Сталин все-таки летал. Случилось это   в 1943 году, когда он отправился на Тегеранскую конференцию для встречи с коллегами по антигитлеровской коалиции — Черчиллем и Рузвельтом, слетав по маршруту «Баку — Тегеран» и обратно. 

Таким образом, вождь «налетал» всего 1088 километров и был в воздухе в общей сложности около четырех часов

Сын Лаврентия Берии Серго писал в своей книге «Мой отец — Лаврентий Берия»: Утром на летном поле стояло несколько самолетов… Когда в восемь утра на аэродром приехал Сталин. Командующий ВВС Александр Новиков доложил, что к полету готовы два самолета. Первый поведет генерал-полковник Голованов, второй — полковник Грачев. Верховному предложили лететь с Головановым. Сталин усмехнулся: «Генерал-полковники самолеты водят редко, полетим с полковником…» …Полковник Грачев пилотировал самолет члена ГКО Лаврентия Павловича Берия… Вместе они и прибыли в Тегеран — Сталин, Молотов, Ворошилов и мой отец.

Отметим только, что вождь непатриотично летел на проверенном американском «Дугласе» С-47, а не на советском ЛИ-2 (это тот же «Дуглас», но производившийся в СССР по лицензии). Американский самолет «Дуглас» носил индекс С-47 и добавочное наименование «Skytrain», что в переводе значит «небесный поезд», и был самым массовым и самым надежным из транспортных самолетов этого класса. Некоторые экземпляры до сих пор летают в странах Африки и Южной Америки. Полет вождя, кстати, сопровождали 27 истребителей…