Перечитал басню Крылова «Кот и повар» и понял, что Иван Андреевич писал и про ситуацию с разрушением исторической среды Вологды. Нужно только заменить Ваську на власть, повара — на общественность, а курчонка, которого Васька почти умял, — на Вологду, в которой горят и заменяются на новоделы деревянные памятники; каменные, как, например, колокольня Владимирской церкви, обстраиваются современными зданиями; спешно, как реактор Чернобыльской АЭС, заливаются бетоном берега реки…

В том, что бетонирование будет завершено с последующим внесением «косметических» поправок, у меня сомнений нет (если только Федеральное агентство водных ресурсов не вмешается) — и не только потому, что на проведенном 3 августа в «Спектре» мероприятии с непонятным для меня иностранным названием сохранение бетонирования подразумевалось по умолчанию. Причин в такой уверенности две. Первая очевидна и лежит в правовой и экономической плоскости: нарушение контракта со стороны заказчика влечет за собой санкции по закону «О госзакупках»; почти год назад я предлагал администрации города изменить контракт в пределах разрешенных законом десяти процентов, но сейчас время упущено, а кардинальное изменение контракта закроет городу путь к получению федеральных средств на многие годы вперед. Вторая причина того, почему мы позволяем власти и бизнесу крушить зримую память», скорее историко-философская. 

Зададимся вопросом, а нужна ли основной массе народа русская культура — и материальная и духовная? Похоже, что не нужна!

---------------------------------

Столетиями мы считали,
что в сфере культуры русским гордиться нечем,
что наша роль — следовать западным
(французским или англо-американским) образцам в стиле жизни,
щеголять без нужды используемыми
иностранными словами — и в речи и в вывесках:
сколько в Вологде развелось всяких монбланов,
шато де грандов, ля роза россов,
бристолей и… несть им числа.

---------------------------------

Запад же, тем временем, ценил нашу иконопись, считал непревзойденной по глубине анализа человеческой души классическую русскую литературу 19 века, восхищался формой шатра, которой мировая архитектура обязана Русскому Северу: по легенде именно вологодская деревянная Вознесенская церковь послужила образцом для шедевра русского и мирового зодчества — храма Вознесения в Коломенском. Знали ли об этом люди, построившие в Вологде на этом месте спустя века электростанцию, а сейчас планирующие сделать кольцевую развязку? Кто не понял, речь идет о площадке «Труда».

Ребята, я понимаю, что город должен развиваться, но вы хотя бы поставьте на этом месте пластину с текстом, о том, что здесь стояло полтысячи лет назад и как оно повлияло на развитие мировой архитектуры, а на перекрестке Чехова и Предтеченской — памятный знак о событии общероссийского масштаба, когда тысячи человек повернули речку Содему по новому руслу, прорыв пять километров рвов. Вместо этого у нас появляются подковы ни о чем, пошлые сердечки о любви к Вологде, двери в никуда, я уж не говорю о дереве, поставленном на месте, где людей вешали: для меня не яблочки золотые на нем видятся, а петельки. Еще пример: пять из шести улиц, которым возвращены старые названия в 1993 году, названы неточно! Ну нельзя же настолько не любить свой город! 

На протяжении всего советского времени город терял свое историческое лицо: сносились храмы, ветшали без ремонта и сносились рядовые, но типичные только для Вологды деревянные дома, варварски уничтожался культурный слой — единственно достоверный источник знаний о прошлом (вспомним хотя бы понижение уровня Кремлевской площади двенадцать лет назад, когда археологов пустили поработать на площадь на две недели (sic!) и то с помощью прокуратуры. Когда Новгород разрушали фашисты, мир оценил это как преступление, мы крушим Вологду сами (!), что будущие поколения оценят так же. Народ, в массе своей, молчит. Приходится признать, что Кот и Повар из крыловской басни, применительно к Вологде — суть один персонаж.

Власть вышла из народа, но ведь и ей должно быть понятно, что по вопросам, требующим специальных знаний, нужно обращаться к экспертам: о дате празднования Дня вологодского кружева можно устраивать опрос, о методе благоустройства набережной — нет.

---------------------------------

Если я не архитектор, не гидролог, не строитель —
как я могу принимать решение по главному градоформирующему объекту?
А в любом городе река — главная улица.

---------------------------------

 

В середине прошлого века Андрей Никитин (именно он пустил в оборот фразу «Север начинается с Вологды») писал о Вологде, как о «...городе обширном, прекрасном и едином по своей архитектурной и исторической слаженности, где естественный рельеф разворачивал город, как панораму, в которой отдельные церкви, собор, стены кремля, ампирные особняки и сама река представляли единство многовековых находок зодчих в сетке площадей, улиц и скверов». 

Сейчас главная улица города, от которой, по вологодской традиции, берут начало другие, загоняется в бетонный гроб-саркофаг. Прискорбно, что и сам к этому руку косвенно приложил, когда принимал участие в обосновании туристической привлекательности Вологды. Мне пояснили, что федеральные деньги, если их дадут, пойдут на развитие туристической инфраструктуры. На деле они пошли на снижение образа Вологды как старинного русского города. Странно, почему нельзя было принять участие в федеральной программе реставрации, если такая есть?

Мнения вологжан о способе укрепления набережной разделились. Сторонники бетона твердят о бомжах в кустах, бутылках и презервативах в береговых откосах. Когда им предлагаешь в качестве альтернативы зеленые берега и низкий кустарник по берегам, не заслоняющий виды, говорят о необходимости берегоукрепления, о затратах на содержание зелени. На этом их аргументы заканчиваются. О пагубных последствиях сплошного бетонирования специалисты сказали свое слово, а я добавлю, что следить нужно за всем — и за бетоном и за травкой. Что стало со временем с бетонными плитами у Петровского домика и Красного моста, знают все старожилы. Понятно, что лучший способ от головной боли — гильотина, но и за ней надо следить.

Мои знакомые фотохудожники сетуют, что в Вологде все меньше возможностей для пейзажных съемок, передающих колорит прошлого. Раньше церковь Сретения с ночлежным домом можно было снимать от начала улицы Ленинградской, и все в кадре было как в 18-м веке! Два года назад между зданиями вклинилась современная постройка, но все-таки можно было ее скрыть, отойдя чуть левее, к «двери в никуда».

Сейчас от ровной, как на аэродроме, бетонной полосы можно избавиться только с помощью фотошопа.

О тех, кто считает, что бетонный ошейник для маленькой речки в старинном русском городе — это красиво, хорошо сказал наш земляк К. Н. Батюшков в эссе «Прогулка по Москве». Он любовался берегами Москвы-реки, отмечая «чудесное смешение зелени с домами, … противуположность видов городских с сельскими видами». Кто, глядя на эти виды » не гордился своим отечеством и не благословлял России, для того (и я скажу это смело) чуждо все великое, ибо он жалостно ограблен природою при самом его рождении», тому надо валить в Германию (это я уже от себя, Батюшков сказал — «тот поезжай в Германию»). 

«Но нам далеко еще до охраны «видов», особенно в Вологде», писал спустя столетие искусствовед Г. К. Лукомский.
 

---------------------------------

Большинство вологжан,
видимо, стыдятся того, чем надо гордиться.
Наверное потому, что уже не одно поколение выросло
в каменных гетто спальных районов.
Архитектурные стили и раньше приходили в провинцию
с запозданием лет на тридцать-пятьдесят.

---------------------------------

 

Сейчас положение не изменилось. Мир давно ушел от стекла и бетона, мы же продолжаем считать » недоскребы» и торгово-развлекательные центры — образчики архитектуры американского захолустья — примерами для подражания; в мировых столицах задумываются, как в центре сделать больше уголков живой природы (в Вологде таким уголком была вся река, неухоженная, но живая), мы же оставим потомкам морально устаревшие, несовременные градостроительные решения.

Хотя, извините, походя оскорбил архитекторов: они (нонсенс!) участия в проекте не принимали. С ужасом думаю о втором этапе берегоукрепления — благоустройстве набережной, когда, в дополнение к бетону, по-над берегом пустят всякую «развлекуху» и «арт-мусор», которые окончательно уничтожат картиночный вид. Развлекайтесь вы чуть ниже по течению, не портите открыточные виды туристам! Ведь Вологда — достояние России, о чем я не раз писал. Ну почему в Суздале это понимают?! Наверное, скоро на всю Россию и останется только этот русский по облику город.

Некоторые комментаторы в соцсетях пишут о том, что протест градозащитников против бетонирования используется политиками. Согласен, политик всегда говорит о том, что от него ждут в конкретной ситуации: сегодня — о необходимости реставрации деревянного зодчества, завтра поддерживает снос домов для площадки под высотный отель. Но сотни человек пришли на митинг на Кремлевской площади 24 июля осознанно. Моя позиция по сохранению вологодской архитектуры лет сорок неизменна, что можно проследить по газетным выступлениям и книгам. И у многих вологжан тоже.

Прекрасно помню, как активная часть населения обсуждала проект детальной планировки центра в городском ДК на набережной VI Армии в середине 1980-х годов. Встреча с общественностью произошла по инициативе предгорисполкома А. Н. Плеханова. Стоял вопрос и о бетонировании набережной. Тогда к голосу общественности прислушались (правда, тогдашний руководитель Дирекции по охране памятников М. И. Карачев говорил мне, что решающую роль сыграл его визит к зам. министра культуры страны).

Так или иначе, тогда общественность собрали:
а) по инициативе власти,
б) до принятия решения
и в) учли ее мнение.

В 1990-е годы была попытка соединить полярные мнения относительно будущего города, собирались фокус-группы, были разработаны рекомендации для властей. 

Как принимаются решения сейчас, мне непонятно. Такое впечатление, что точечно, сиюминутно — или по «воле народа» или на что деньги нашлись, как с Некрасовским мостом. Специалисты доказали, что Южный мост был бы в четыре раза эффективнее для разгрузки города от транзитного транспорта. А Некрасовский еще и окончательно «добьет» панорамы, раскрывавшиеся пешеходам при продвижении по средневековой Троицкой улице, которые уже во многом утрачены из-за строительства микрорайона «Прибрежный» и Белозерского путепровода. При этом в городе вроде бы есть основа для системных управленческих решений — генплан, целевые программы…
Заключение

Вернемся к морали крыловской басни. На вопрос «что делать?» дедушка Крылов дает простой ответ — «власть употребить». Понимать этот совет можно двояко — или перейти от слов к делу, либо схарчить эту самую власть. 

Так как Кот и Повар, применительно к Вологде — одно лицо, плоть от плоти и кровь от крови друг друга, то оба совета бессмысленны. Главная задача, чтобы весь народ был настроен на реальный патриотизм, повернулся к своим национальным корням, в том числе и к своей архитектуре. Решить эту задачу можно только постепенно, с помощью просветительства и формирования гражданского общества, ростки которого, наконец-то начали проявляться.

Радует и то, что у нас есть экскурсоводы, нацеленные на работу прежде всего с вологжанами — я знаю, по крайней мере трех, а М. Ю. Глазов уже разработал краеведческую игру по Вологде и готовит авторские экскурсии по окраинным районам города, где тоже есть много интересного для понимания нашей малой родины. Жаль, что этот процесс перестройки сознания, когда каждый поймет, что народ, по Конституции страны, — единственный источник власти и проникнется этой высокой ответственностью, растянут во времени. 
Курчонка жалко! 

P.S.
5 августа мэр Вологды С. А. Воропанов провел экскурсию для общественников по новостройкам Вологды. Увиденное впечатлило: современнейшие детсады, школа, два образовательных центра, аналог одному из которых есть только в Сочи, стадион, массовый ремонт дорог… Как бы хотелось побывать с тем же гидом на экскурсии «Реставрация историко-архитектурного наследия Вологды».

В. Д. Парменов, предгорисполкома Вологды в 1960-х-1980-х годах, мог бы провести такую экскурсию. Градозащитники его ругают за снос Спасо-Всеградского собора, но на другой чаше весов его деяний — десятки отреставрированных деревянных домов. Нынешней власти есть на что равняться! Но одну хорошую вещь про старую Вологду Сергей Александрович на экскурсии все-таки сказал: колеса обозрения в самом центре не будет, в крайнем случае поставят у моста 800-летия.