В том гробу был старик в чёрном костюме

[Блогово]

Снимаем фильм о Милютине.
Тихое утро в Комсомольском парке Череповца. Чуть слышно шелестит фонтан в центре его, редкие прохожие, мамы с колясками… Любимое место горожан.
Здесь я повстречал двух ветеранов, одного бывшего речника Юрия Яковлевича, который работал еще на милютинских пароходах, второй — Станислав Иванович, ветеран металлургического завода.

— Говорят, здесь было кладбище? — Спросил я словоохотливых старичков.
- Да, да. Вот здесь в этом углу было кладбище… — Показал речник.

— Я до армии работал здесь, — подтвердил металлург. — Там где фонтан, был вырыт котлован и мы в нем трамбовали песок. Гробы торчали, кости, черепа вываливались.
— Страшно было? 
— Да нет, почему-то. А вот там ближе к ограде был склеп кирпичный. Мужики его разломали. Я пошел посмотреть. Мужики вытащили гроб необычный. Он был обтянут жестью и запаян. И его разломали. Такой народ был отчаянный. Все ждали, что клад найдут. Так в том гробу был старик в черном костюме. 
— Это сам Милютин, — сказали. 

Мне стало страшно и я убежал. А потом, говорят, кто-то нашел кубышку. Но не успели ее вскрыть, как приехал ОБХСС и забрал мужиков вместе с кубышкой. Говорят, им дали 25 процентов по закону от найденных драгоценностей. А вот куда делся гроб с Милютиным — не знаю…
Мы подошли к месту, где стоял склеп, а теперь стоит бюст знаменитого городского головы.

— Здесь в 61 году был построен общественный туалет, — сказал речник
— Обидели городского голову. Сильно обидели. Только при Позгалёве память о нем была восстановлена, — сказал металлург.

На бюсте была табличка «С покаянием от горожан».
…Да и как было не покаяться. 

В 1907 году Милютин умер в своем рабочем кабинете за бумагами. На похороны собрался весь благодарный город. 
Его любимая дочь Мария, бывшая его помощником и переводчиком в поездках за границу вскоре после революции умерла от голода… Работы «лишенцам» не давали. 
А в тридцатых годах умер сын Василий. Умер в нищете. Прямо на улице. И тоже, говорят, от голода…
Где их могилы? Не скажет никто.