Я, конечно, не знаю, что тут в более глубоком жизненном слое, но на мой поверхностный взгляд туриста каталонцы обладают потрясающей способностью не выносить оценок, не осуждать и не испытывать к окружающим злокачественного любопытства (а доброкачественное при этом испытывать).
Вот я вожу уставшего четырех-с-лишним-летнего увальня Левочку по жаре на коляске (какое счастье, что я все же взяла ее с собой!) — и никому, кроме меня самой, не приходит в голову оценивать ситуацию как странную или неправильную, потому что он ведь уже большой, а коляска для маленьких. Да хоть слона посади в коляску, если у него ноги устали, всем искренне пофиг. Они и возят своих слонов — постарше Левочки — на колясках и, кажется, не поняли бы, в чем проблема, даже если бы я владела испанским и попыталась им объяснить. Никто не смотрит с удивлением или там осуждением. При этом если на Левочке футболка с красивыми динозаврами, любому прохожему не слабо обратить на динозавра внимание и на всех языках мира транслировать свою любовь к динозаврам.
Или на пляже среди детей и совочков лежит и загорает голая тетка. Никто в ее сторону не косится, никто не оскорбляется и не совращается — ни дети, ни тетки в купальниках, ни даже мужчины. Подумаешь, сиськи. Мало ли сисек на свете. Главное, свои под контролем.
Или вот я, забыв купальник, залезаю в море в одежде и потом иду по улице мокрая, с меня стекает вода. Хоть бы один человек покосился и оглянулся — неа, всем пофиг. Кому-то нравится быть сухим, а кому-то — мокрым, исключительно дело вкуса.
При этом они не то чтобы тотально индифферентны. Соседям по дому, где мы снимаем апартмент, вообще не слабо, когда мы едим на террасе рыбу, остановиться и завалить нас вопросами, хороша ли сегодня рыба, свежа ли, и любит ли Лео рыбу так же сильно, как курицу, или курица все же для него предпочтительней, вот их ребенок, например, любит курицу, но, знаете ли, все дети немножко разные, одни любят то, а другие сё. И в этом мире такая внезапная беседа незнакомых людей абсолютно нормальна, а в моем невозможна. Ну ладно еще, сказали бы, что тунец вреден ребенку, потому что в нем ртуть, а вот они питаются правильно. А так вообще ни о чем.
А на закате в ресторане у моря за столиком семья с особым ребенком. Родителям за пятьдесят, их дочери лет семнадцать, она в инвалидной коляске. Они заказывают вино и морепродукты, и она ест их с тарелки ртом, без помощи рук, и при этом мычит и смеется. Вы думаете, хоть один человек в ресторане как-то не так посмотрел в ее сторону? Никто, ни один. Включая ее родителей. Она ест как может, и они совершенно не парятся, что это выглядит странно или там неприлично. Они пьют вино, улыбаются друг другу и тихо беседуют, явно о чем-то хорошем. Они не в разводе, он не сбежал от этой девочки семнадцать лет назад с воплями ужаса, и, может быть, тот факт, что в этом мире с ней можно, не боясь косых взглядов, ходить в ресторан с красивым видом на море, сыграл какую-то роль.
Никто не смотрит, как она ест, но кто-то устроил все так, чтобы в глухой каталонской деревне под названием Ла Эскала везде-везде такая девочка могла бы проехать в своей коляске вообще без проблем.