Что-то дьявольское в нём всё-таки было, в этом злоязычном человеке. Столь же циничен, возможно, только Невзоров, но он слишком наигран. А этот — очень живой бес, настоящий. И то, как он описал опасность нашего поколения для них, последних совков, очень убедительно.

«Мы способны усвоить эстетическую компоненту современной молодежи, насыпать им крошек с нашего стола, чтобы они успокоились, и продержать их еще лет 5-6. Потому что кто нам может угрожать? Люди 84-87 года рождения. Все остальные идут в жопу, потому что их нет. Потому что в 90-е люди не рождались. А с теми, кто родились, можно поладить.
Те же, кому сейчас 34, мягко движутся к 40, когда у них будет по два хронических заболевания. У них на все осталось 6 лет. После этого найдем их в очереди в поликлинику, и они торжественно пойдут в жопу. Но за эти 6 лет их надо аккуратно упаковать.»

Вот что-то такое в социальном смысле люди моего многолюдного поколения 80-х всегда подспудно чувствовали. Некое зловоние. Билет в никуда от наших старших, решивших, что последние времена настают, и на всех всего не хватит. Почему-то вспомнился мужик, обезумевший в 1932 году от голода: жена ушла добывать пропитание, и он повесил собственных детей, чтобы ему больше хлеба досталось. Как выразился бы Доренко, «аккуратно упаковал».