Вы имеете полное право считать меня нацпредателем, но я не люблю Праздник День Победы. Я не понимаю этого слова «Праздник». Я не знаю ничего, страшнее войны. Война – это коллективное безумие, это миллионы убитых и десятки миллионов раненых.

Это сироты, калеки, котлы, голод, пленные, стертые с лица земли города, минные поля, беженцы, продовольственные карточки, похоронки, дезертиры, повешенные, массовые расстрелы, гниющие трупы, обстрелы и бомбардировки, заградотряды, мародеры, пытки, изнасилования, каннибализм.

Это Треблинка, Бухенвальд, Катынь, Бабий Яр, Ржев, Львовский погром, Сталинград, Дрезден, Хиросима. Это опыты Йозефа Менгеле, ГУЛАГ, японский отряд 731, Нанкинская резня. Это воюющие дети и дети, работающие по 16 часов у станка. Это женщины, роющие противотанковые рвы и женщины, тянущие борону вместо лошади. Это высланные народы: корейцы, немцы, финны-ингерманландцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары и турки-месхетинцы.

Я не понимаю, какой может быть праздник после чудовищной трагедии. Что можно праздновать после блокады Ленинграда и Холокоста? Все, что хотите, пойму – скорбь, слезы, горе, память, похоронный марш, тишину. Но не литавры, фанфары, военные марши, салюты и фейерверки.

Сразу после окончания войны понимаю счастье, что эта бойня закончилась, а вот сегодня – нет. Мой дед прошел через всю войну, начиная с Финской. Он не мог смотреть военные фильмы. Говорил, что все там вранье. Что никто не ходил в атаку с криками «За Сталина». Все только матерились. Рассказывал, что там было очень страшно. Он встречался с однополчанами и они пили за мертвых и за живых. Но это был не праздник. В трагедии нет место радости.

Я ненавижу лозунги «Можем и повторить» и «На Берлин за немками». Я не понимаю, как можно одевать детей в военную форму. Я не люблю военные парады в мирном городе. У меня нет ни капли почтения ко всем этим молодым воякам-орденоносцам. За что они получили свои боевые ордена? За Афганистан? За Чечню? За Грузию? За Украину? За Сирию? За ЦАР? За Венесуэлу? Я не помню ни одной справедливой войны, которую моя страна вела бы в последнее время и для меня эти ордена – знак позора, а не доблести.

Н. Никулин «Воспоминания о войне»: 
 «Позже, весной, когда снег стаял, открылось все, что было внизу. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировании — в гимнастерках и ботинках. Это были жертвы осенних боев 1941 года. На них рядами громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких черных брюках («клешах»). Выше — сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе-феврале сорок второго. Еще выше — политбойцы в ватниках и тряпичных шапках (такие шапки давали в блокадном Ленинграде).

На них — тела в шинелях, маскхалатах, с касками на головах и без них. Здесь смешались трупы солдат многих дивизий, атаковавших железнодорожное полотно в первые месяцы 1942 года. 
…
- Что за странный народ? Мы наложили под Синявино вал из трупов высотою около двух метров, а они все лезут и лезут под пули, карабкаясь через мертвецов, а мы все бьем и бьем, а они все лезут и лезут... А какие грязные были пленные! Сопливые мальчишки плачут, а хлеб у них в мешках отвратительный, есть невозможно! (слова немецкого офицера) 
…
Но самую подлую роль сыграют газетчики. На войне они делали свой капитал на трупах, питались падалью. Сидели в тылу, ни за что не отвечали и писали свои статьи - лозунги с розовой водичкой. А после войны стали выпускать книги, в которых все передергивали, все оправдывали, совершенно забыв подлость, мерзость и головотяпство, составлявшие основу фронтовой жизни. Вместо того, чтобы честно разобраться в причинах недостатков, чему-то научиться, чтобы не повторять случившегося впредь - все замазали и залакировали».

Ион Деген:

Мой товарищ,
в смертельной агонии,
не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею
ладони я
над дымящейся кровью
твоей.
Ты не плачь, не стони,
ты не маленький,
ты не ранен, ты просто
убит.
Дай на память сниму
с тебя валенки,
нам еще наступать
предстоит.

Я бы еще мог понять причину праздника, если бы мы после войны построили бы мир лучше, чем довоенный. Но – нет. Сталин упустил небывалый шанс помириться и с Европой и с Америкой. Присоединиться к цивилизованному миру. Но он все бездарно просрал. Все грезил о победе революции во всем мире и готовился к новой войне. Одной ему было мало. И получил страшный голод после войны. И начал новые репрессии. «У истории русской страницы хватит для тех, кто в пехотном строю смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою».

С фронта возвращались герои, надеявшиеся, что после такой великой Победы в стране будет хоть немного полегче дышать, но и героев этих Сталин предал. Забрал последние деньги конфискационной денежной реформой 1947 года.

По данным Военно-медицинского музея в Санкт-Петербурге, в ходе Великой Отечественной войны ранения получили 46 миллионов 250 тысяч советских граждан. Из этого числа около 10 миллионов вернулись с фронта с различными формами инвалидности. Из этого числа — 775 тысяч с ранениями в область головы, 155 тысяч с одним глазом, 54 тысячи ослепших, 3 миллиона одноруких, 1,1 млн без обеих рук.

Многие из этих людей физически не могли работать и вынуждены были побираться, но и это Сталин запретил. Другим героям выживать помогали «наградные» деньги, но и их Сталин все отменил с 1 января 1948 года. Хотя деньги там были совсем маленькие:
Герой Советского Союза — 50 руб.
Орден Ленина — 25 руб.
Орден Отечественной войны I степени — 20 руб.
Вспомните Шарапова с его «Десять тыщ? Вот спасибо тебе, папаша, 20 бутылок водки смогу купить»

А в 1948 году с нищими «орденоносцами» власти решили бороться. Был принят указ «О выселении в отдалённые районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный паразитический образ жизни». И стали выселять инвалидов – героев войны из крупных городов. И в 1951 году Сталин постановил радикально решить проблему, поручив всех инвалидов войны, пойманных за попрошайничеством, "добровольно-принудительно" расселить по интернатам закрытого типа.

В июле 1951 года было принято сразу два указа Совмина СССР и Президиума Верховного Совета СССР — "О борьбе с нищенством и антиобщественными паразитическими элементами". Согласно официальной статистике МВД СССР, во втором полугодии 1951 года в крупных промышленных городах за нищенство было задержано 107 766 человек.

Из них инвалиды войны и труда составляли свыше 70%. Уже в следующем году министр МВД отрапортовал о задержании 156 817 человек, занимавшихся нищенством, в 1953 году за "паразитический образ жизни" было задержано 182 342 человека. Всех задержанных инвалидов войны было приказано расселить в специальных домах-интернатах, которые создавались при каждом областном центре

И народам Восточной Европы мы счастья тоже не принесли. От Гитлера спасли, но свой бездарный социализм им навязали. Не просто так бастовали рабочие в 1953 году в Болгарии, Чехословакии, ГДР. В 1956 году – в Польше, Венгрии и Румынии. А мы их за это фашистами называли

Я вот так вижу войну. И для меня День Победы – это не праздник. Это скорбь по погибшим и «Никогда больше»