Лариса.
Квартиру-то дали, а там только отопление нормально и работало. То воды нет, то свет отключат – сиди как хочешь. Вот зима, а вечером свет отключился – и что делать? Телефонов еще нет ни у кого, автоматов тоже нет. А уж ночь почти. Через дорогу вытрезвитель был, вот у них все работало. Мы с женщинами туда и пошли: дайте, просим, позвонить. А там вонища, алкаши кругом, да и менты сами тоже не очень. Дозвонились в диспетчерскую. 

Здравствуйте, говорим, это дом 75-а, у нас света нет, мы вот из вытрезвителя звоним.
А они ржут: ааа, говорят, протрезвеете – звоните. И трубку бросили.

Мы опять звоним. Да вы, говорим, не поняли, это мы в вытрезвитель сами пришли, у нас дома света нет. Они уже грубо так – прекратите хулиганить, сейчас милицию вызовем.
Да у нас тут и так милиция, говорим, это ж вытрезвитель. Они опят орут и бросают.

Мы пока думали, ментам от начальства звонок. Вы что там (а телефон громкий, все слышно), так вашу мать-то на рельсы, перепились, что ли? Живо прекращайте хулиганство, а то утром проверка приедет.
А уж из коридора пьянчуги стали выползать – мы ж одни тетки пришли-то.

Ой, мол, девочкиии, девочки пришлиии, праздник продолжается! А мы уж все покраснели, стыдобень такая. Мы и сбежали. Лейтенант один согласился сам позвонить, объяснить им там. На следующий день к обеду уж и включили. Не так уж и долго, чего. В тепле зато, в своей квартире, а не в коммуналке, и то хорошо.

Я ведь за этой квартирой 20 лет на очереди стояла, а дали однокомнатную, это вдвоем-то с сыном разнополым! Я ради этой квартиры и в партию вступила, сказали – вступишь, Сергевна, дак квартиру дадим. И не обманули ведь, всего 20 лет и прошло. А то нужна мне была эта их партия сраная, название одно, что коммунизм. Врали только всю дорогу да и всё.