За учителей в нашей стране принялись пару лет назад, когда официально было заявлено, что год назначается годом образования. И поскольку предыдущий год был годом медицины, то все сразу было понятно.

Еще до этого, но начиная с того года все увереннее, профессия учителя начала перекатываться на уровень сферы услуг, - образовательных услуг. Интернет и телевидение заполонили видео, снятые школьниками. Вот учительница бьет ребенка указкой или учебником, вот она орет на него.

Нас и так мало кто до этого любил, потому что у нас иерархия, власть, позиция сверху, мы можем унизить, обидеть, наказать. Как будто другие этого не могут, но не об этом речь. Мы можем, конечно, мы вообще мало отличаемся от любого другого человека. Раньше действительно отличались статусом, больше - нет.

Примерно тогда же, когда учителя перешли на новый уровень, вырос и градус тревоги по поводу качества образования. Школьное образование никакое, без репетиторов никуда, учителя не умеют работать, надо ввести платное образование, гнать всех учителей в шею. Профессора в универах лекции читать не умеют, везде сплошная скука, нам ничего не пригодится из того, чему они нас учат.

Так все постепенно стали учителями. Учитывая, что в нашем обществе и так принято учить друг друга всему, то мы быстро адаптировались к этой поведенческой модели. Нам в ней тепло, сухо и не поддувает.

Ну вот и представьте себе, что приходит ребенок или взрослый учиться, перед ним - представитель сферы услуг, исполнитель. Не дай бог, еще и на платной основе, хотя тут даже больше вариантов. В голове у заказчика мысли примерно такие: “Ты мне должен, сделай мне весело, люби меня таким, какой я есть, щади любые мои чувства, не приставай, не говори мне, что мне делать и как себя вести, не оценивай меня; пусть он/она мотивирует меня, вдохновляет, отвечает за мои успехи, даст гарантию на товары и услуги”.

В момент, когда ученик превращается в заказчика, а учитель в исполнителя, мир переворачивается с ног на голову. В этом мире заказчик и его эмоции находятся над исполнителем, потому что кто платит, тот девушку и танцует. А обучение так не работает, потому что ученик не может быть даже равноположен мастеру, учитель должен быть всегда несколько выше. Чему можно научиться у человека, который стоит на ступеньку ниже вас и который не достоин уважения? В принципе, ничему.

Обучение не работает, если не оценивать, не говорить, что кому делать или не делать, постоянно облизывать человека и щадить любые его чувства. Даже родители не облизывают детей постоянно и не щадят все их чувства.

Учитель, лишенный рычагов влияния, права оценивать успехи и неудачи своих учеников, и обязанный веселить, мотивировать и во всем поддерживать, имеет несколько путей профессионального развития. Может, например, стать циником, которому по барабану, что происходит с его учениками, - пришел, отсидел свое, деньги получил, дверь за собой закрыл. Знаете таких? Вариант полегче - это препод халявщик: веселый, словно только из отпуска, словно мимо просто пробегал и случайно был занесен попутным ветром, такой Мэри Поппинс до свидания. Радикальный вариант - учитель с указкой, лупящий людей и орущий на них.

Все варианты - это следствие борьбы с агрессией внутри нас. Кто-то принимает решение не отсвечивать и становится циником или халявщиком, кто-то перестает справляться, и агрессия из скрытой становится явной.

В нас, учителях, действительно много скрытой агрессии, это она ведет нас по пути профессионального выгорания, которому даже в Википедии отведена отдельная статья. Мы часто слышим: если не нравится, то уходи из профессии. Ну мы и уходим - из школ, университетов, с языковых курсов, - оставляя в них циников, халявщиков и злобцев.

Нам кажется, что был бы возможен промежуточный вариант, когда мы остаемся, но для этого хорошо бы признать, что обучение невозможно, если вы не уважаете статус учителя. Человека уважать при этом никто не обязан, любить тем более.

Мы не знаем, когда именно профессия учителя потеряла уважение в глазах тех, кто учится. Про себя мы знаем, что уже рассматриваем опции записаться в секцию по боксу или создать свой санаторий со специальной программой реабилитации преподавателей. Какой будет программа, мы не расскажем, но коллегам обещаем, что им точно понравится. Захотим ли мы оттуда вернуться? - Ну, не знаем, не знаем. Надо, конечно, все обсудить коллегиально.