Эту историю мне рассказал спасатель Олег, очень хороший профессионал и надёжный друг. Чтобы не «подставлять» его, провоцируя служебные проверки (о, это у нас везде в первую очередь! «Виновен не жираф, а тот, кто крикнул из ветвей…») – я расскажу с его слов одну историю, опуская год, название города и учреждения… Это могло произойти везде. И произойдёт ещё не раз, потому что все поступили исключительно согласно требований своих должностных инструкций.

***

- К нам поступил вызов в больничный городок, заявитель сказал, что в снегу лежит мужчина. Странно, почему не в больницу, не в скорую – но вызов есть вызов, мы приехали на место. В сугробе полулежал мужчина, по виду – бездомный. Он был в ясном сознании.

- Что сидим, кого ждём?

И тот рассказал свою историю. Понятно, что всё, сказанное бомжами, нужно делить на два, фильтровать и т.д. Но вот что рассказал бездомный.

Я, говорит, жилья не имею. Ночую, где придётся. А морозы такие, что сил уже нет. Вот я и пришёл в больничку. Мне говорят: пойми, у нас не ночлежка. Иди в ночлежку. А там меня не берут – я выпивший был, да и мест у них не было. Возьмите хоть как?

– Оснований нет, ты не больной, - ответили в приёмном покое. И указали на выход.

И что сделал бездомный? – Он вышел и сел в сугроб прямо на территории больничного городка. Олег взял его под руки и отвёл в приёмный покой. Там к визиту «бомжеспасателя» отнеслись без энтузиазма, повторив сентенцию про «неночлежку» и «нет оснований для госпитализации». Но Олег буквально заставил врачей осмотреть бездомного мужчину. И вот тут оказалось, что мужчина за время своего сидения отморозил ноги до той степени, что речь шла уже об ампутации ступней. Вдумаемся: сам. Добровольно. Сделал себя глубоким инвалидом. Потому что уже не видел другого выхода.

- Дмитрий, что с этим делать? Куда их можно пристроить? Вот это есть – и что с этим делать? – Олег задавал мне вопросы, на которые у меня нет ответа. Я в своё время интересовался темой бездомности, знал цифры по количеству бездомных по Архангельску, где-то предлагал использовать опыт Санкт-Петербурга, просил списать и отдать подворью Артемие-Веркольского монастыря в Архангельске военные ДДА-шки (это такие прицепы, которые способны быть портативной прачечной на дровах или солярке), предлагал сделать корпуса бывшей больнички в Новом Посёлке ночлежкой – мне кивали, соглашались, я верил, что будут предприняты какие-то шаги. Впустую, всё впустую. Никто Большинство не любит бомжей, и это я как раз-таки прекрасно понимаю. Опустившиеся, дурно пахнущие, зачастую имеющие букет инфекционных заболеваний, необязательные, склонные к воровству, не умеющие работать и жить по законам, принятым в обществе – все эти обидные определения можно продолжать, но мы – общество, и они – наша часть, хотим или не хотим мы это признать. И они имеют право на жизнь.

- Олег, вот спасибо, вечером в пятницу озадачил… Как спать с этим? Я, извини, не имею ответа. Я тебя услышал, уж прости за этот чиновный слэнг. Я напишу об этом.

- Тебя многие читают. Ведь так не должно быть! Ты скажи людям, чтобы в морозы не гнали людей из подъездов, из магазинов…

- Ну, представь, ты – владелец магазина... Ты заходишь в подъезд – там пьяное тело.

- Это люди, Дмитрий.

- Я не спорю, Олег. Но это не системные решения.

Я пишу всё это и думаю: вот есть проблема бродячих собак. Есть волонтёры, кто кладёт жизнь и все свои сбережения на создание и поддержание приютов. Но от этого бездомных и бродячих собак не становится меньше, освободившаяся ниша сразу же заполняется новыми. Благополучные страны, где к бомжам толерантное отношение, получили наплыв попрошаек, те же Италия или Швеция вкусили в полной мере. Начни создавать приюты для людей – нуждающихся на улице не убавится. Есть врачи, которые ездят по бомж-местам и бесплатно лечат, перевязывают, поддерживают лекарствами. Есть опыт «Армии спасения» в США и «Ночлежки» в Питере, которые организуют кормление бездомных. Есть опыт привлечения бездомных в качестве рабсилы за житьё и баланду – как форма современного трудового рабства. Есть банды, которые изощрённо убивают бомжей, наслаждаясь процессом издевательства. Есть подростки, которые поджигают на них спящих одежду… Опыт волонтёрства интересен и благороден, но волонтёр выгорает, и вскоре его слёзные посты о деньгах, продуктах и одежде для бомжей не имеют воздействия на аудиторию. Да и желающих вкладываться в бомжей, если честно, очень мало.

Вот и спрашиваю свою читательскую аудиторию – что с этим делать?