Сегодня был просто удивительный день: в шесть утра пришло сообщение от Ольги Николаевны Зелениной, кандидата сельскохозяйственных наук и крупнейшего в России специалиста по анализу наркосодержащих растений конопли и мака, будь он трижды неладен, что ПРОКУРАТУРА ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ОБВИНЕНИЯ в части пособничества кандидата сельскохозяйственных наук Ольги Зелениной организованному преступному сообществу. 

Это значит, что Ольгу Николаевну не посадят, а так-то грозил ей срок до пятнадцати лет.
История Ольги Николаевны многим известна, но я напомню общую канву.

15 сентября 2012 года рано утром, когда Ольга Николаевна варила кашу внукам в своем сельскохозяйственном поселке Лунино Пензенской области, в дверь позвонили. Она открыла - на пороге стояло СЕМНАДЦАТЬ омоновцев, которые приехали арестовывать Ольгу Николаевну. Ее схватили на глазах у обалдевших родственников и, ничего им не говоря, увезли в Москву в СИЗО. Слава Богу, у Ольги Николаевны начался гипертонический криз, ее пришлось отправить в обычную больницу, и вот там кто-то из больных в палате дал ей телефон, и через день семья узнала, что Ольга Николаевна арестована по подозрению в помощи прямо целой бандитской шайке, которая под видом пищевого мака завозила опиумные наркотики.

На самом деле роль Ольги Николаевны сводилась к тому, что она по поручению директора института подготовила ПРОЕКТ ответа на письмо предпринимателя Шилова, который и вправду занимался крупными поставками пищевого мака и просил, написав в институт, где работала Зеленина, разъяснить, возможна ли такая очистка пищевого мака, чтобы в нем не было опиатов вообще, то есть, попросту говоря, можно ли так очистить мак, чтобы он перестал быть маком, потому что именно этого требовала от Шилова ФСКН и прокуратура..

Нет, - отвечала в своем проекте научного письма Ольга Николаевна, - это невозможно, мак останется опийным на всю свою жизнь, но при высокой очистке зерен это совершенно не опасно, именно поэтому и существуют в кулинарии всеми любимые булочки с маком. Письмо Ольги Николаевны подписал директор института, который дальше в этой истории никак не участвует, а к Ольге Николаевне пришли омоновцы.

Дальше началось следствие, которое на самом деле стояло на месте, и это именно следователь определил Ольгу Николаевну в СИЗО, чтобы не кобенилась и была посговорчивее, под давлением мировой общественности (даже в уважаемом в научном мире журнале Nature была статья в защиту Зелениной), суд ее освободил, но трепетный следователь Денис Сагач назначил ей подписку о невыезде и повелел жить в Москве, что Ольга Николаевна и делала в течение четырех лет, снимая за свой счет квартиру - на допросы при этом Денис вызывал ее настолько редко, что она могла жить спокойно даже во Владивостоке и успевала бы добраться до Москвы к следующей встрече со следствием.

Ольга Николаевна просилась обратно к семье в Лунино, обещая приезжать на все допросы и следственные действия, но строгий Денис не отпускал, нравилось ему, что Зеленина у него на таком коротком поводке...
Дело шло ни шатко, ни валко, но обвинительное заключение в конце концов было подписано, и только тогда-то Ольга Николаевна и узнала, что она - пособник в организации преступного сообщества наркомакоторговцев, что это очень суровая и серьезная статья и что посадить ее могут очень и очень надолго.

Я не знаю издания в России - сильно, слабо и вовсе не либеральное - которое не описало бы эту историю, и все писали удивительно единодушно об абсурде дела и как-то в защиту Ольги Николаевны, но это ни на кого не действовало. А прокуратура и следствие считали примерно так: значит, говорите, при самой высокой в мире очистке в 99,9 процентов, все-таки что-то остается, микрограмм маковой соломки, так? И сколько же Вы, Шилов (главный фигурант), собирались ввозить этого самого пищевого мака? Ага, столько-то тонн. Умножаем микрограммы на тонны - и получаем ОСОБО КРУПНЫЙ РАЗМЕР!!!

- Это невозможно, это химически невозможно, - кричали специалисты со всех сторон.
- Возможно, возможно, теоретически возможно, - отвечали эксперты несуществующей ныне Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, прокуратуры и следствия.

Но дело при этом никуда не двигалось, а потом и вовсе было переведено в Брянск, потому что ввозился мак через брянскую таможню.
И Ольга Николаевна переехала в Брянск, сняла- опять-таки за свои деньги - квартиру там.
И вот идут суды. И доводы защиты судья все время отводит и не дает присяжным ничего нормально услышать и понять.

И Ольга Николаевна, красавица с глазами лани (да-да, она правда красавица с глазами лани) понимает, что вот уже совсем скоро ее могут посадить и никакая наука, никакая химия, никакие доводы ее не спасут, потому что никто не слушает ни науку, ни доводов, ни химию.
И вот вдруг вчера прокурор равнодушно и обыденно сообщает, что, оказывается, не помогала Зеленина преступному сообществу. Не получено в суде никаких доказательств, что Зеленина вообще знала о существовании преступного сообщества. То есть, даже события преступления не было. Выходит, мучили ее, разбили быт, изгнали фактически с работы совершенно зря?
Ну уж, прямо, так уж и зря, может, скажете, ещё и компенсацию ей выплатить? Нет-нет, не волнуйтесь, осталось еще обвинение в неизвестно в чем выразившемся превышении служебных полномочий и что-то по поводу лженауки, которой Зеленина якобы всю жизнь занималась, - но это будет условно.

Невероятный оптимист Ольга Николаевна считает, что она сможет достучаться до присяжных и объяснить им и про лженауку, и про полномочия, мы с ней даже спор заключили на булочку с маком.
Дело движется к развязке.

Шесть лет жизни кандидата сельскохозяйственных наук Ольги Николаевны Зелениной изуродовано государством и выброшено коту под хвост. 
Но мы в кривизне нашей жизни радуемся, что власть дала не срок, а только плешивое пятно поставила на биографии ученого. 

Прямо как у Пастернака:
«КАТОРГА - КАКАЯ БЛАГОДАТЬ!»

ЗЫ: Иногда, когда О.Н. бывает в Москве, мы куда-нибудь вместе ходим - то в музей, то просто прогуляться, я назначаю ей встречу и объясняю, как проехать, а в ответ слышу: я знаю, знаю это место, это рядом с СИЗО, а вот то место - рядом с прокуратурой, а вот это наше свидание просто рядом со зданием суда, Вы не волнуйтесь, Вика, я очень хорошо теперь знаю Москву.

Оля, дорогая моя! Какое счастье! Пойдём гулять?