Я был бы рад сходить на «Движение вверх». Судя по отзывам людей, которым я доверяю, это действительно отличный фильм. Но у меня уже несколько недель рука не поднимается купить на него билеты.

Когда пыль уляжется, я заплачу авторам картины с помощью iTunes, но не сейчас. Мне противно от одной мысли о том, что мои деньги будут приписаны к заслугам Минкульта и Владимира Мединского, когда он в следующий раз пойдёт «на ковёр» к президенту рассказывать про небывалые рекорды российского кино.

Нет сомнений в том, что «Движение вверх» и без всякой поддержки собрало бы больше полутора миллиардов рублей. И нет сомнений в том, что Минкульт позволил картине собрать ещё больше. Только вот из-за государственной поддержки все рекорды фильма становятся ненастоящими.

«Движение вверх» в смысле кассовых сборов — это как олимпийский спортсмен, взявший золотую медаль с помощью допинга. Вроде бы первый на финише, а радости от этого нет.

Очень легко ставить кассовые рекорды, когда государственное ведомство, наплевав на все законы рынка и конкуренции, расчистило для фильма почти целый месяц проката.

Очень легко «побеждать Голливуд», когда у российской ленты под рукой государственные телеканалы с «бесплатной рекламой» в каждом выпуске новостей и СМИ с откровенно вводящими в заблуждение заголовками. Чего стоят только инфоповоды «Вестей», находивших способы рассказывать о «Движении вверх» почти ежедневно.

Но если бы Минкульт заранее освободил для «Движения вверх» новогоднюю неделю, наверное, это можно было бы пережить. Да, кинотеатры бы пострадали от недостатка разнообразия в расписании, но, возможно, наличие подобного «кассового монстра» компенсировало бы эти потери.

Однако на носу президентские выборы и потенциальные перестановки в правительстве, а значит, Мединскому, чья репутация подмочена ещё после истории с его докторской степенью, очень нужно доказать свою эффективность на занимаемой должности. Ему очень нужно, чтобы «Движение вверх» шло в кинотеатрах целый месяц почти без конкурентов — тогда можно и с «Аватаром» побороться.

Поэтому ведомство пошло ва-банк и начало «бомбить Воронеж» — российскую компанию «Вольга» и её январские релизы. Я делаю особенный акцент на том, что «Вольга» именно российская компания. Она работает в России, платит налоги в России, в ней работают россияне, и она прокатывает в том числе и российские фильмы.

Истории с переносом «Паддингтона 2» и отзывом прокатного удостоверения у «Смерти Сталина» могут показаться кому-то незначительными. Но в действительности Минкульт, преследуя свои мимолётные политические цели, всего за неделю почти полностью разрушил отношения с отечественными прокатчиками.

В случае с «Паддингтоном» ведомство показало, что запись в государственном реестре ЕАИС, на которую в последние годы полагались кинотеатры, больше не имеет никакого значения. В случае со «Смертью Сталина» Минкульт создал прецедент, впервые отозвав прокатное удостоверение, которое фактически является паспортом фильма, прямо перед стартом показов.

С этого самого момента кинобизнес в России — это не бизнес вовсе, а лотерея.

Даже имея на руках все необходимые документы, прокатчик теперь рискует потерять свои вложения в рекламную кампанию, если за день до премьеры его фильм вдруг не понравится какой-нибудь внезапно появившейся группе «экспертов».

В перспективе это означает полное исчезновение прокатчиков вроде «Вольги» (она привезла в Россию «Рейд», «Голос монстра», «Человек — швейцарский нож», «Артиста», «Мастера», «Рестлера» и «Миллионера из трущоб»). Выпускать хоть сколько-нибудь рискованные картины в России станет совсем не выгодно, и у нас с вами останутся только «Джуманджи», чередующиеся с «Движениями вверх».

И я совсем не сгущаю краски: сейчас под шум скандалов Минкульт тихонько готовит закон «О фестивалях», который может полностью прекратить деятельность компаний, показывающих картины без прокатного удостоверения ограниченным количеством экранов.

Типичный «фестивальный» прокат хотят настолько усложнить, что он попросту станет невозможным — ни финансово, ни организационно. И под фестивалями в данном случае понимаются не только массовые смотры, но и показ непопулярных картин в нескольких залах на всю Россию. Хотите посмотреть «Квадрат»? «Зови меня своим именем»? Скоро это, возможно, можно будет сделать исключительно дома. Такие фильмы возить к нам станет некому.

Российский кинобизнес, возможно, спасло бы наличие у Минкульта хоть какой-либо постоянной позиции, но её у ведомства, к сожалению, нет.

Последние недели показывают, что в министерстве совсем не понимают, как кино выпускается и продвигается.

В случае с «Паддингтоном 2» Мединский заявлял, что руководствуется «только цифрами» и делает всем лучше, а уже через два дня Минкульт отменил решение и вернул картину в прокат, чтобы она 1 февраля не задавила «Селфи». Так какими цифрами тогда руководствовался Мединский?

Сотрудникам Минкульта сложно посмотреть расписание на две недели вперёд. И эти люди считают, что вправе наносить ущерб «Вольге» своей деятельностью, никак его не возмещая?

В случае со «Смертью Сталина» ситуация ещё более печальная. Минкульт посмотрел фильм и выдал ему прокатное удостоверение. Мединский ещё в ноябре говорил про фильм следующее: «Вам лишь бы что-то запретить. Мы наоборот придерживаемся другой позиции. У нас свобода слова». Но стоило против картины высказаться нескольким кинодеятелям(например, Никите Михалкову) и некой «группе юристов», как Минкульт по щелчку пальцев тут же изменил своё мнение.

Что это значит? Это значит, что ведомство не выполняет свою задачу даже в качестве инструмента отсеивания фильмов. У него нет никакой своей позиции. Отзыв прокатного удостоверения у «Смерти Сталина» говорит о том, что Минкульт выдал документ картине, якобы оскорбляющей жертв сталинизма и содержащей в себе элементы экстремизма. Если в картине действительно есть нечто подобное, почему группу экспертов, выдающих ПУ, до сих пор не разогнали?

Ещё кошмарнее становится, когда начинаешь читать аргументы против фильма, которые выдвигает член общественного совета при Минкульте Павел Пожигайло. Он говорит, что фильм не смешной, потому что он, Пожигайло, знает о юморе больше нашего — ведь он «был знаком с Гайдаем».

Вы только вдумайтесь. О том, можно ли считать сатирой фильм «Смерть Сталина», за нас решает 54-летний чиновник с военным образованием, который в 2014 году говорил, что в России стоит «лет на 10 запретить изучение английского языка».

И спустя считанные часы вдруг оказывается, что Минкульт уже согласен, что «Смерть Сталина» можно выпустить в кинотеатры «после президентских выборов». Так куда за сутки из фильма исчезли оскорбления жертв сталинизма? Куда пропали элементы экстремизма?

Фактически Минкульт в последние дни показал нам две вещи — ему можно вообще всё, а атака на «Вольгу» имеет под собой исключительно политические причины.

Быть может, нам тогда стоит ввести финансовую ответственность министерства за его решения? Если бы Минкульту пришлось возмещать потери «Вольги» из государственного бюджета, возможно, в ведомстве нашлись бы люди, которые изучили контекст вокруг фильма «Смерть Сталина» чуть раньше, чем за два дня до начала проката? Но такого, конечно, никогда не будет.

Не хочется пользоваться штампами, но всю сложившуюся ситуацию иначе как театром непрофессионализма и абсурда не назвать. Нам много лет обещали, что в России не будут «кошмарить бизнес», но Минкульт в последнее время занимается именно этим.

Вместо того, чтобы создавать благоприятные условия для талантливых российских режиссёров, ведомство занимается цензурой и жестоко бьёт по российским же компаниям, которые везут в страну зарубежное кино и помогают кинотеатрам оставаться на плаву, расширяя их репертуар.

Именно поэтому я хочу заплатить денег авторам «Движения вверх», но сделать это в тот момент, когда мои средства будут иметь значение только для авторов фильма. Создатели российской картины не виноваты в том, что у них такие защитники.

Что касается Минкульта, то нам сейчас нужно делать только одно — максимально шумно и публично обсуждать вред от его деятельности. Детский омбудсмен Павел Астахов в своё время тоже долго держался на своей должности, вытворяя откровенную дичь, но однажды общественное осуждение всё-таки превысило допустимые пределы, и он ушёл в отставку. Мединский сейчас уже очень близок к той же грани — давайте не будем ему прощать даже «Паддингтона».