Каждый раз, направляясь в Вологодскую областную научную библиотеку имени И.В. Бабушкина (вологодская областная библиотека) по улице Марии Ульяновой (Афанасьевская), мы проходи мимо массивного здания в стиле «модерн», построенного в 1907 году для Вологодского страхового общества. 

Конечно, это не петербургский «модерн». Здание гораздо уступает по помпезности и великолепно шикарно отделанным столичным банкам и страховым компаниям. 

В дореволюционное время в Зале Страхового общества проходили литературно-музыкальные благотворительные вечера, концерты, цирковые представления с участием столичных знаменитостей, представителей ярких талантов и лучших умов России. 

О лекции К.Д. Бальмонта в Зале Страхового общества заранее сообщалось в нескольких номерах «Вологодского листка». В № 922 от 18 октября в разделе «Развлечения» было такое сообщение: «В среду, 21 октября, в Зале Страхового общества поэт К.Д. Бальмонт прочтет лекцию на тему «Поэзия как волшебство». Имя поэта Бальмонта настолько известно, что лекция его несомненно привлекут публику». А в день приезда поэта в Вологду, 20 октября 1915 года, к газетному сообщению о предстоящей лекции большими буквами было добавлено: «СЕГОДНЯ СБОР В ПОЛЬЗУ БЕЖЕНЦЕВ». 

Шла империалистическая война, выступление поэта в пользу беженцев из мест, оккупированных кайзеровских войсками, свидетельствовало о его тесной связи с судьбой многострельной России. Вынужденный по политическим соображениям долгое время жить за рубежом, он ни на минуту не забывал Родину, гордился ею. Во многих экзотических странах побывал этот замечательный русский поэт – странник. Ему мог бы позавидовать любой капитан дальнего плавания. Вот что написал Бальмонт в письме Ф.Д. Батюшкову, вернувшись накануне 1913 года из своей очередной кругосветки: «Я видел моря и океаны…и снова, сидя у окна в моем парижском домике, среди своих книг и цветов, я говорю: я рад, что родился русским. И никем иным быть я не хотел. Люблю Россию. Ничего для меня нет прекраснее ее». Свой автопортрет Бальмонт изобразил в стихотворении «Я русский». Оно перекликается с выше приведенными письмом: 

Я русский, я русский, я рыжий, 
Под солнце рожден и возрос. 
Не ночь. Не веришь! Гляди же 
В волну золотистых волос. 

Я русский. Я рыжий, я русый, 
От моря до моря ходил. 
Низал я янтарные бусы, 
Я звенья ковал из кадил. 

Я рыжий, я русый, я русский. 
Я знаю и мудрость и бред. 
Иду я - тропинкою узкой, 
Приду – как широкий рассвет. 

К началу 20 века Константин Дмитриевич Бальмонт был самым модным, самым популярным поэтом. Его знали все: извозчики и министры, крупные деловые тузы, курсистки и фрейлины императорского двора, великие княжны, сама императрица. Его стихи подкупали читателя экзотичностью, необычайностью поэтического стиля, несравненной музыкальностью. Он «нераздельно царил над русской поэзией», - писал о Бальмонте в символическом журнале «Весы» Валерий Брюсов. Всегда со вкусом одетый, затянутый во фрак, с орхидеей в петлице. Немного прихрамывая, Бальмонт выходил на сцену, закидывал назад свою рыжекудрую голову и с принятой картавостью декламировал свои изумительные стихи: 

Я мечтою ловил уходящие тени, 
Уходящие тени погасшего дня, 
Я на башню всходил, и дрожали ступени, 
И дрожали ступени под ногой у меня. 

И чем выше я шел, тем ясней рисовались, 
Тем ясней рисовались очертанья вдали, 
И какие-то звуки вокруг раздавались, 
Вкруг меня раздавались от Небес и Земли. 

За несколько месяцев до своего приезда в Вологду Бальмонт из Атлантики через Англию, Норвегию и Швецию в июне 1915 года возвратился в окровавленную, задымленную войной Россию. Знавший около шестнадцати иностранных языков, поэт привез с собой багаж собственных переводов произведений зарубежных поэтов. 

Трактат о сущности и назначения лирической поэзии «Поэзия как волшебство», который Бальмонт прочитал в Вологде, в конце 1915 года вышел отдельной книгой.