24-летний Алексей Новосёлов стал директором тотемских музеев, едва сойдя со студенческой скамьи. Переехал он в Тотьму из Санкт-Петербурга. И его облик абсолютно не вяжется с образом матёрого искусствоведа советской закалки. Просто потому, что Алексей таким и не является. И это не странная случайность, а официальная политика районной власти по омоложению управленческого корпуса и возвращению молодёжи в Тотьму.
В Тотьме вообще происходит много чего необычного с точки зрения жизни российской глубинки. По лицу Алексея иногда кажется, что он и сам слегка удивлён тем, как его занесло в вихрь этой тотемской «аномалии». И многое ему неподвластно. Но своей судьбой, он, кажется, вполне доволен. И сейчас он усердно «куёт» всероссийский бренд города, который в него поверил.
Тотьмичи преподносят сюрпризы
— На ваш взгляд, насколько жители Тотьмы осознают свою выгоду от продвижения брендов их родного города? И осознают ли вообще?
— Сложный вопрос.
С одной стороны, нельзя сказать, что тотьмичи реально ощущают свою выгоду от развития туризма. Ну да, кто-то продаёт сувенирчики, но всё это не в глобальных масштабах, потому что нет серьёзного туристического потока.
Но если говорить об осознании какой-то тотемской идентичности, то здесь наши жители неожиданно проявили себя как мощная консолидированная сила.
Яркий пример тому – конкурс «Россия-10».
Был в своё время такой странный конкурс, организованный Географическим обществом и телеканалом «Россия». Конкурс скандально прославился на всю страну после того, как там до последнего боролись чеченская мечеть и коломенский кремль.
Но для Тотьмы этот конкурс запомнился отнюдь не этим. Кто-то (мы до сих пор не знаем, кто) предложил на всеобщее голосование в этом конкурсе достопримечательность под названием «тотемский картуш». Это элемент декора тотемских церквей, необычный орнамент, характерный именно для местного храмового зодчества. И как-то сложилось, что «картуши» стали настоящим объединяющим элементом. От низов общества до главы района – все голосовали. Те же sms, широкая интернет-кампания. Во многом это было вызвано тем, что администрация
Вологодской области активно призывала голосовать за вотчину Деда Мороза. Получился некий протестный запал: «Почему они говорят только про вотчину!?». В итоге в полуфинал от области прошли Тотьма и «вотчина». Писались письма чуть ли не до губернатора, что нас не замечают. В общем, настоящее сумасшествие в масштабах города (в хорошем смысле слова). В итоге Тотьма прошла в финал и из восьмисот объектов России заняла 20-е место. Для неё это был реальный успех, так как нас обошли всевозможные кижи и байкалы – бренды гораздо более раскрученные, с которыми нам объективно трудно тягаться.
И вот это самосознание позволило людям генерировать какие-то новые инициативы, предлагать к осуществлению различные проекты. Правда, каких-то материальных выгод от того мы пока не добились.
Что ждёт Тотьму в будущем?
— А если посмотреть с другого ракурса? Мы опрашивали молодёжь в Устюге, и она скорее склонна думать о переезде в другие места. Наверняка такая проблема есть и в Тотьме. Насколько реально удержать сейчас молодёжь в городе?
— В прошлом году мы составили проект под названием «Творческое пространство АнтреСОЛЬ». В нём мы старательно прописывали не только элементы музейной экспозиции, но и организацию творческого досуга для молодых ребят. Хочется каким-то образом стимулировать молодёжь проводить больше времени в оффлайне. Проект был поддержан благотворительным фондом Тимченко, сейчас мы пытаемся сделать то, что запланировали.
Но на данный момент я не считаю, что Тотьма так уж обделена местами досуга для молодёжи. Есть и молодёжный центр, два народных театра, тренажерка, бассейн. Я уж молчу про всевозможные дома детского творчества и музыкальные школы, хотя город маленький. В общем, есть куда сходить.
Да, возможно, недостаёт кино, клубов и мест, где можно «оттянуться». Но эту проблему уже не музей решает. Нужна грамотная предпринимательская деятельность. То, что мы сможем сделать усилиями музейного объединения – мы сделаем.
Вообще, в Тотьме жить можно. Ведь, в конце концов, я здесь живу не только потому, что я директор музейного комплекса. Мне здесь действительно нравится.
— Но отток всё-таки есть?
— Да, молодёжь уезжает. Мы здесь в русле всероссийской тенденции, когда люди из малых городов потихоньку мигрируют в большие. Тотьма – не депрессивный город, у нас есть приток из соседних районных центров, из села. Но небольшой отток есть.
Власть это видит, старается бороться. Так, наш нынешний глава района взял курс на возвращение выпускников вузов в родной город. Для молодёжи ищёт перспективные предложения по работе. Таким образом он выхватил несколько людей, в том числе и меня. Ведь для того, чтобы молодому человеку переехать в Тотьму, нужна нормальная зарплата, а это проблема. Помочь выпускникам вузов определиться с выбором, предложить им достойный вариант для работы в Тотьме – это верный курс. Не знаю, есть ли такое в соседних райцентрах.
— Вот мне интересно. Вы говорите, что город подпитывается в основном из села. Но село когда-нибудь должно кончиться? И что потом?
— Большой вопрос, к чему придёт русское село через 20-25 лет. Есть концепция, что посёлки старого типа сменят поселения дауншифтеров – тех, кто бежит от городской суеты на природу. Заниматься все будут фрилансом, интернет мало-помалу становится повсеместным. У нас это хорошо видно на примере посёлка Усть-Печеньга в Тотемском районе. В прошлом году там закрыли школу, колхоз не работает уже давно. Местные разъезжаются. Но их места поразительно быстро занимают москвичи, вологжане. Сколько там скуплено земли! И обеспеченные люди на пенсии тоже много переезжают. Всех привлекают живописные виды, конечно. Ландшафт всё решает.
Конечно, мелкие сёла, до которых трудно добираться, буду умирать. И умрут. Но я оптимист, и мне кажется, что село выживет. Просто это будет другое село.
Зачем переезжать из Петербурга в Тотьму.
— Алексей, а как вам удалось стать директором городского музейного объединения в 22 года? И как на это отреагировала местная публика?
— Наш глава района любит удивлять. Он сам довольно молодой. На фоне своих коллег уж точно. Он пришёл в город с почти что революционным (по нынешним меркам) настроем, что многое может измениться к лучшему, если мы начнём с себя. Его планы, конечно, изрядно подпортил этот же кризис. Но вполне в логике Главы – назначение молодых руководителей.
Моё назначение было смелым шагом. Признаюсь, я и сам был немного в шоке. На тот момент я проживал в Питере, и надо было взвесить все «за» и «против». Были и другие претенденты на этот пост, имеющие многолетний стаж, и их это шокировало не меньше.
А если говорить об обществе, то всякие были мнения. И какая-то зависть, возможно. Но я надеюсь, что те дела, которые мы успели совершить за время моего пребывания, переубедили часть скептиков. А кого не переубедили… И слава Богу. Критика всегда должна быть, чтобы позволять двигаться дальше.
— Ваше решение переехать наверняка покажется неожиданным для молодёжи из центральных городов. Особенно для жителей Москвы и Санкт-Петербурга.
— Меня всегда привлекали именно малые города. Кроме того, пребывание здесь позволяет устанавливать контакты с другими музеями буквально по всей России. И если думать о том, чтобы променять эту работу на работу в той же Москве… Нет, я бы не захотел. Даже учитывая, что по меркам Москвы моя зарплата может показаться скромной. Здесь у меня есть возможности, есть простор.
Если говорить откровенно, то сам творческий процесс – это главное, ради чего я сюда и переехал. Питер – это уже «зарисованный лист», здесь сложно чем-то удивить, создать что-то новое. А Тотьма – это как раз непаханое поле для новых идей и проектов. Возможность самореализации и творчества очень важна. И в этом плане я по-настоящему счастлив.
Конечно, несколько тяготят административные функции. Но отказаться от моего поста и уйти в обычные сотрудники – значит потерять возможность продвигать свои планы и полностью отвечать за их реализацию, за их воплощение в жизнь. Так что должность директора – она всё же творческая.
Прощаясь с Алексеем Новосёловым, я не мог не отделаться от впечатления крайней двойственности. С одной стороны – мелкий городок Вологодчины, мучающийся от нетуристического расположения, где-то на отшибе дороги между Устюгом и Вологдой. С другой – его отчаянные уроженцы, которые основывают колонии в Калифорнии, строят церкви-корабли и костьми ложатся на защиту маленькой достопримечательности на всероссийском конкурсе. С одной стороны – утекающая в тёплые места молодёжь, с другой – мой ровесник, без пяти минут петербуржец, директор музейного комплекса, который реализует проекты по удержанию этой самой молодёжи. Город-загадка.
