Капитолина Большакова (крайняя справа) вместе с боевыми подругами. | Фото из личного архива

Вологжанка Капитолина Большакова, даже пройдя через испытания Великой Отечественной войны, смогла сохранить свой поэтический дар.

«Никаких официальных университетов Капитолина Кирилловна не кончала. Жизнь преподала ей такие уроки, что некоторых ученых могут взять завидки, достаточно сказать, что она — фронтовичка», — писал про нее поэт и публицист Юрий Леднев.

Стихами Большаковой восхищался и Виктор Коротаев. Многие вологжане помнят их с детства, но не многие знают, что в годы войны Капитолина Кирилловна была радисткой и дошла до Берлина. Вместе с другими девушками из разведслужбы в мае 1945 года она промаршировала в честь победы под Бранденбургскими воротами гордым шагом победителей.

Изгнание из яблочного рая

Капитолина Большакова родилась в деревне, которой больше не существует на географических картах. На месте ее родного села Клыгино в Грязовецком районе теперь простираются бескрайние поля, и лишь яблони, оставшиеся на месте бывших садов, напоминают о том, что когда-то здесь жили люди.

«В Клыгине яблонь росло очень-очень много. Например, у моего дяди — он был сапожником — был огромный яблоневый сад. В центре деревни находился пруд, а рядом с ним гигантские качели. На Ильин день там устраивали праздники, шумные и веселые», — вспоминает Капитолина Кирилловна, и по ее рассказам можно понять, как планомерно и целенаправленно уничтожали цивилизацию вологодских деревень. Каждую яблоню перед войной обложили налогом. Клыгино на всю округу славилось своими садами, крестьяне чуть не плакали от досады и горя, но вырубали здоровые, плодоносящие деревья, потому что гнет налога был заведомо непосилен. Но яблони по весне отродились снова от оставшихся корней, и налог все равно назначался за каждый зазеленевший пенек... Даже сейчас, когда Клыгина больше не существует, яблони выжили и, как оазис среди полей, продолжают цвести в конце мая и плодоносить осенью.

Отец Капитолины Кирилловны был деревенским кузнецом и добрым, щедрым человеком. «За работу просил, сколько дадут, а кому нечем было заплатить — прощал», — рассказывает поэтесса. Семья жила зажиточно и, кроме кузницы с кожаными мехами (это очень дорогое приспособление) и полным набором инструментов, имела двух коров и другую скотину. О том, что богатому хозяину грозит раскулачивание, Смирновых (девичья фамилия Капитолины Кирилловны) предупредил один из сельчан. Ночью в глубокой тайне супругам с маленькими ребятишками пришлось сбежать в Грязовец. Но и там талантливый кузнец не остался без работы — устроился на станцию МТС. Спустя какое-то время глава семейства навестил родную деревню, а, вернувшись, плакал: кожаные меха новые хозяева села изрезали ножом, двери в кузницу изрубили, а инструмент разбросали вокруг.

«Лейтенант» Большакова

Капитолина Кирилловна, дочь несостоявшегося кулака, росла примерной пионеркой, старалась быть первой и в труде, и в учебе, зарабатывая значки «БГТО» («Будь готов к труду и обороне»), БГСО («Будь готов к санитарной обороне»), «ЮВС» («Юный ворошиловский стрелок»)... Она рано начала писать стихи и однажды сочинила стихотворение в честь Ворошилова, где были такие слова:

• Он первый маршал Ворошилов,
• Я сын народа — лейтенант.

После этого прозвище «лейтенант» прочно закрепилось за начинающей поэтессой. Но к ужасам настоящей войны «юные ворошиловские стрелки» оказались не готовы, впрочем, как и вся страна. Когда в Грязовец привезли первых раненых, для них даже не были подготовлены госпитали. Лежанки стругали прямо из мокрого леса, больных людей спешно размещали, где придется, а вместо медсестер под руководством врачей ухаживали за бойцами вчерашние школьницы, те самые, что сдавали нормативы «БГСО» или ходили на курсы медсестер. Среди этих девчонок-подростков оказалась и Капитолина Кирилловна. «Велела врач подготовить раненого к операции, а у него пах и живот загипсованы. Стала я гипс снимать, а под ним, конечно, голое тело. Я в рев. Стыдно. Взрослый голый мужчина передо мной со своим естеством, а я же девчонка еще! Пришла врач, увидала, выругалась: «Тьфу ты, детский сад какой!» — смеется спустя годы Капитолина Кирилловна.

Ответ Сталина

Капитолина Кирилловна всю жизнь мечтала выпустить книжку для детей с цветными иллюстрациями, и недавно эта мечта сбылась. | Фото Ильи Гомбалевского

Твердое решение идти воевать она приняла после того, как ее старший брат получил на фронте ранения. Она закончила курсы медсестер, вступила в комсомол, но 17-летнему новобранцу военкомат дал от ворот поворот. Тогда Капитолина написала письмо Сталину: «Товарищ Сталин! Хочу защищать честь брата и имею на это право. Он уже дважды ранен. Я комсомолка, но меня не берут на фронт». В военкомат позвонили «откуда следует», и Капитолина получила желанную повестку. Ее мама до последнего не верила, что дочь отправят на войну: «Не может такого быть! 17-летнюю девчонку на фронт — такого не бывает!» Однако уже очень скоро Капитолина Смирнова осваивала морзянку в особом запасном разведбатальоне в городе Сормово.

Получив звание сержанта, она попала служить в «святая святых» разведслужбы — Полевой разведывательный радиоузел разведывательного управления Генерального штаба Красной армии. Отбирали туда только самых способных радистов, причем с кристально чистым крестьянско-пролетарским происхождением. «Никаких секретных сведений в прямом виде мы не получали, конечно. Всю войну имели дело с шифрами — цифры, цифры и цифры... Мы не воевали с оружием в руках, у нас его даже и не было, мы отвечали за связь наших разведчиков с Генеральным штабом», — объясняет Капитолина Кирилловна. Она до сих пор не считает свою службу чем-то выдающимся, ведь девушки-радистки не ходили в бой с оружием наперевес и не стреляли во врага... То, что они каждый день рисковали жизнью, обеспечивая радиосвязь, военному поколению казалось само собой разумеющимся.

Мир!

Часть, где служила Капитолина Большакова, закончила войну на границе Германии и Польши. О победе радисты узнали первыми, причем еще 8 мая, но сказать об этом никому было нельзя до официального объявления командования. Чтобы хоть как-то выразить свои эмоции, девушки ложились и кричали в землю... Вот как передает свои переживания Капитолина Кирилловна:

• Радисты первые узнали,
• Гудел об этом весь эфир.
• Сквозь слезы молча ликовали:
• Как долго ждали этот мир!
• В живых счастливые остались
• Припав к земле, кричали: «Мир!»
• Как будто сообщить пытались
• Всем тем, кто головы сложил.

25 мая 1945 года советским радисткам во главе с начальником штаба позволили уйти в увольнительную и посетить поверженный Берлин. Командир показал девчатам Рейхстаг и разрешил прокатиться в метро. «За годы войны там все облезло и заржавело, хотя когда-то, наверное, в метро было очень красиво. Мы зашли в вагон, а в нем ехало человек пять немцев, все с какими-то щепочками, видать, вместо дров набрали. Увидев нас, они как прыснули все в один угол, а мы давай смеяться и кричать им: „Что, выкусили свою войну?! Мы победители!“ Что с нас взять? Девчонки по 20 лет, ума-то не было совсем...» — рассказывает ветеран. Кроме прочего, командир показал радисткам Бранденбургские ворота, устроив мини-парад: построил девушек и велел «дать шаг», чтобы они навсегда запомнили эту весну, свою юность и долгожданную победу.

После демобилизации в октябре 1945 года Капитолина Кирилловна вернулась в Грязовец. Она счастливо вышла замуж, вырастила двоих сыновей и стала детской поэтессой. Сейчас живет в Вологде, растит правнуков и, наблюдая за играми ребятишек, находит вдохновение для своих новых книг.