Сегодня я представлю большущий рассказ о не менее большущих храмах Вологодской земли. Эти могучие старинные церкви внешне довольно-таки просты, но их колоссальные размеры с избытком окупают отсутствие архитектурных изысков. К тому же любопытна не только история гигантских столпов православия, мощь и трепет, при виде которых ты ощущаешь, но неподдельный интерес вызывает и прошлое Тотемского уезда, на территории коего их возвели. Благодаря трудам учёных-историков, не обделивших сей край своим вниманием, удалось узнать немало преинтереснейших вещей. А поскольку места оные совсем не популярны в российском туризме, здешнему краеведению я уделю особое внимание.
Второй день Ярославско–вологодского путешествия обозначился поздним утром в славной Вологде, завтраком в "Бургер Кинге" и стартом в далёкую Тотьму. Первые 100 км пути прошли в переживаниях, что нас снова ждёт ковёр серого безоблачного неба, подобный вчерашнему. Но ещё через 100 км Хорс – бог Солнца – владыка света белого проснулся и начал борьбу с ковром тёмных туч, периодически разрывая его и являя нам голубой небосвод.
Кстати, представленные в сегодняшнем отчёте церкви мы посещаем второй раз. В первое посещение, в январе 2014 г., очень уж не задалось с погодой, поэтому решили исправить тот печальный факт и порадовать себя видами более живописного содержания. Но, я заметил, когда посещаешь место повторно, ты уже не столь щепетилен в выборе ракурса. Именно первоначальные эмоции и восторг заставляют запечатлеть буквально каждую детальку. На второй раз это не срабатывает. Хотя места по-прежнему вдохновляют, а церкви не оставляют равнодушными. Тем временем, не доезжая 20 км до Тотьмы, мы останавливаемся в посёлке Царёва...
...на берегу реки Царёвы, что берёт своё начало при слиянии двух больших рек — Тафты и Вожбала.
В окрестностях Тотьмы, впрочем, как и во всей Вологодской области, многие географические названия (Тиксна, Шоксна, Сухона, Вопра и др.) достались нам от прежних «хозяев». Ряд учёных-топонимистов их происхождение объединяет в три группы. Первая, условно индоевропейско-балтийская, имеет самые глубокие корни — время возникновения этих топонимов относится к каменному и бронзовому векам. Вторая, финно-угорская, группа состоит из вепсско-чудских (Вичуга, Кивжа), пермских (Пушма, Тотьма), лопарских (Воя, Кулой) и мерянских (Вожбал, Сомбал) названий — возникновение этих топонимов относят к 1-му тысячелетию н.э. Третья, самая многочисленная группа — славяно-русская, но она нас не интересует. А интересует нас расположенное на окраине посёлка, на высоком крутом берегу Царёвы, внушительных размеров творение древних зодчих — церковь Воскресения Господня.
Первое упоминание о Воскресенской церкви в Царевской волости Тотемского уезда встречается в окладной книге монастырей и церквей Великоустюжской епархии за 1755 г. Каменная двухэтажная церковь построена была в 1779 г. Но престолы в нижней тёплой церкви были освящены лишь в 1788 и 1798 гг. Верхняя церковь была холодной, её придел освящён ещё позже – в 1811 г. В дальнейшем церковь, по-видимому, перестраивалась или обновлялась, т.к. в документах XIX века значится, что возобновлённый храм Пр.Богородицы был освящён в 1872 г., а возобновлённый тёплый придельный храм св.Николая освящён в 1874 г.. Под храмами имеются ввиду приделы летней и зимней церквей (верхний и нижний этажи соответственно). Неудивительно, что церковь была двухэтажной: на 1788 г. в приходе числилось 1538 чел., а в 1868 г. — 2387. Заброшенным здание церкви находится с конца 1970-х.
Чуть было не забыл о происхождении самого топонима Царёва. По облику название схоже на русское, в смысле «река, принадлежащая царю», хотя исторически это ничем не подтверждается. Более того, в документах XVI века название неоднократно встречается в форме Тсарева, которая указывает на более раннюю форму — Сарева. Основа этого топонима берётся из вепсского «сара», лопарского «суорр», что означает «рассоха, река с двумя истоками». И действительно, как писал я выше, Царёва начинается от слияния двух рек. Связь с русским словом «царь» могла появиться во времена Московской Руси, как народная или ложная этимология.
Знаю, большинство фотографов не любят искажения, подобные этим кадрам. Но именно так для меня передаётся вся мощь и величие этой церкви, так сказать, незыблемость сего строения. Словно нескорушимй гранит веры, возрастом в два с лишним столетия, нависает над тобою.
Царевская волость находилась в самом центре Тотемского уезда и в старину была одной из самых крупных в уезде. Деревни тянулись по берегам реки Царевы на много вёрст, в связи с чем волость делилась на две части — Верх и Низ. В первую часть входило "гнездо" деревень при впадении в Цареву речки Томанги («Черёмуховая река» из вепсско-чудского языка), а во вторую — деревни при слиянии Царевы с Кобангой («Пенистая река» – из впесского). В те времена, насколько я понял, самого поселения Царёва не существовало, церковь стояла на погосте, именуемом Воскресенским Царевским. Но всё-таки несколько деревень с дремучих времён сохранились и по наши дни. Из писцовых книг XVII века известно, что в Царевский Верх входили Исаево, Большой Двор то ж (в наше время — Исаево) и Горка (современнная Климовская); а Царевский Низ сохранил деревни Село (в прошлом – Село, Федотовская то ж), Козловку (Козловка, Боярка то ж) и Рязанку (Резанка, Полубоярка то ж).
Внутри храма кадры отсутствующего интерьера на этот раз делать не стали. Катерина засняла лишь немного видео. Ну, а мы, закончив осмотр и получив порцию впечатлений, садимся в поджидавшего нас железного коня и продолжаем путешествие по вологодскому краю, а точнее по бывшему Тотемскому уезду.
Следующей нашей целью был Вожбал — река и местность, "гнездо" деревень, расположенных на обоих берегах одноимённой реки. Кстати, в Тотьму, до которой рукой было подать, мы не поехали. Настолько она не впечатлила нас в прошлый раз. От Царёва до Вожбала совсем недалече — порядка 17 км, но 15 из них идут в густой чаще леса, где по пути ни одного населённого пункта. По началу нас "сопрвождала" река Томанга — та самая «Черёмуховая река». Затем повстречали речку Тафтиш (уменьшительное от Тафты – «зима» с саамского, вепсского) и речку Сенную (здесь были большие и богатые травой сенокосы). А последней, прежде чем попасть в Вожбал, пересекли речку Засечку. В старину засеки устраивались на дорогах, ведущих в волость, если там обнаруживалась какая-то заразная болезнь, либо в случае угрозы нападения неприятеля. Любопытно, что река Засечка как раз пересекает основную дорогу в Вожбальскую волость. Возможно, что в старину здесь действительно была устроена такая оборонительная засека от лихих людишек, что и послужило источником для гидронима.
Вожбал расположен в живописной долине посреди густого лесного массива. Как только расступается лес, взору предстаёт тихий спокойный пейзаж — излучина реки, множество холмов, необъятные поля и деревянные дома, плотно прижатые друг к дружке. Избы, как и деревни, ставили густо не из-за экономии земли (просторы тут необъятные) — строились вплотную, соблюдая общность. Поэтому в Вологодском крае принято называть скопления поселений "гнездом" или "кустом" деревень. Археологические раскопки 1921 года открыли в этой местности древний могильник, что позволило установить о заселении здешнего края с конца XII - начала XIII веков. Первые жители относились к финно-угорским племенам. Вожбал — топоним мерянского происхождения. В языке мери «бал» означало «поселение, деревня на реке»; а основа «вож» — «ответвление, приток». Колонизация северных земель славянами проходила мирным путём. Выходцы из Новгорода и Ростово-Суздальской Руси осваивали удобные для земледелия и скотоводства речные долины, незанятые местными племенами, чьим главным занятием были охота и рыболовство.
Несмотря на красоту пейзажа, земли на Вожбале были самой низкой категории — «худые», в то время как, скажем, в Вятской губернии встречались земли «середние», была категория и «добрых» земель. И без того небольшой урожай мог быть уничтожен градом и прочими атмосферными явлениями. Будучи не в силах платить налоги, которые не учитывали бедность урожая или «недород», часть населения покидала насиженные места: целые семьи «бродили меж дворов», «скитались в миру», питаясь лишь древесной корой. А в начале XVIII века усилившийся процесс социального расслоения среди черносошного мира (свободные крестьяне) привёл к вытеснению «лишних людей» со своих земель, т.е. к миграции бедняков (в основном в Сибирь).
Чуток было наладившаяся погода снова стала меняться и небосвод заволокло, ибо въехали мы в царство бога Волос-Велеса, который на небесные пастбища выгнал облачные стада дождевых туч, тем самым создав атмосферу мрачности сему прекрасному месту. Хотя, всё одно – это лучше, чем было прошлой зимой. Впрочем, как мы уже обсуждали, заброшенное лучше воспринимается именно при пасмурном небе. Вернёмся же на землю. Петляя между многочисленными холмами, мы наконец-то подъезжаем к главной доминанте не только прилегающих деревень, но и всего Вожбала, — Благовещенской церкви.
Нижний этаж церкви был возведён в 1736 г., и лишь спустя три десятилетия надстроен верхний. Об этом чуть подробнее. Много веков назад крестьянин по имени Пантелей решил вырубить себе под пашню участок леса на склоне долины реки Вожбал. Место ему приглянулось, и со временем поставил он там избу и переселился с семьёй. Государевы писцы во время очередной переписи не прошли мимо новой деревни и занесли её в писцовую книгу под названием Пантелеевой. Но были такие известные тотемские купцы Пановы, разбогатевшие на торговле пушниной из Сибири да с Аляски. За заслуги свои перед Российской Империей получили они от Екатерины II золотые медали, а с ними — право приобретения земель в Тотемском уезде. Вот деревня Пантелеевская в кон.XVIII века и была записана во владение «черносошных крестьян и тотемских купцов Г.А. и П.А. Пановых». После того как Пантелеевской стали владеть Пановы, у деревни появилось двойное название Пантелеевская, Паново то ж, но к нач.XX века осталось только Паново, существующая и поныне.
А мы пока через нижний портал заходим внутрь очередного столпа веры вологодской земли.
Как видим, время и период социализма к этой церкви были беспощадны.
Свод, по моему, алтарной части акцентирует единственная "картина" — «Воскресение Христово».
Продолжим историческую часть. В 1789 г. в Тотьме на средства тех самых купцов Пановых построена была Входоиерусалимская церковь. Не забыли купцы и свою малую родину – Вожбал. Их иждивением был надстроен второй этаж вожбальской церкви. По формам она схожа со Входоиерусалимской в Тотьме (хотя почти все церкви в том краю схожи). Не понятно только, где раннее выстроили Пановы: то ли второй этаж в Вожбале, то ли церковь в Тотьме. Большинство источников указывают, что первичной была верхняя вожбальская церковь. Вход-крыльцо туда, кстати, был отельным и давно уж не сохранился. Поэтому единственным путём попасть наврех можно лишь взобравшись по строительным лесам, что мы и проделали.
Пока взбирались, дабы напугать местных птичек, обживших второй этаж церкви, сверху углядели излучину речки Ермакова. В XIX в. существовала легенда о связи названия реки со знаменитым Ермаком Тимофеевичем, покорителем Сибири. Суть её в том, что якобы отец Ермака Тимофей жил на починке Тимошкино (из писцовой книги 1623 г. – Тимошкина Слободка или Заболотная), а его сын переселился на другое место, где основал починок Ермакове. Позднее вместо земледелия они оба, обладающие недюжинной силой, занялись разбоем и ушли из Вожбальской волости в дальнюю сторону (т.е. в Сибирь). В любом случае в основе гидронима лежит прозвище Ермак, что является народным вариантом православного имени Ермолай.
Внутри, однако ж, ничего особо примечательного нет. Не считая, конечно, внушительного объёма и стен с метр толщиною. От некогда, видимо, роскошного иконостаса уцелела лишь частично рама.
В XVII веке Вожбальская волость состояла из 22-х деревень и шести пустошей. Деревни были небольшие — в каждой не более 5-6 дворов. Деревенский храм (до постройки каменного на погосте стояло аж три деревянных) выполнял роль своеобразного культурного центра. Даже имена новорожденным давали не родители, а священники. Некоторые имели достаточно простое происхождение — по счёту родившихся. Первак (Первушка) – первый ребёнок, Вторушка – второй ребёнок и т.д. Были и Пятунка с Шестуркой. Эти имена были распространены вплоть до конца 17-го столетия во многих деревнях Вожбала и в Тотемском уезде вообще.
Стоит отметить, что подавляющее большинство населения Вологодской земли составляли крепостные и монастырские крестьяне. На Тотьме же за всю её историю практически не было помещичьего землевладения, преобладали государственные (черносошные) крестьяне, т.е. лично свободные. От этого наличие ещё в XVII в. у местных крестьян фамилий (первоначально именовавшихся «отчествами» или «отечествами») было явление чрезвычайно редкое. Подавляющее большинство крестьян фамилии получило только во 2-й пол.XIX века и позже. Вчитываясь в имена обитателей Вожбала, как будто погружаешься в средневековую Русь: Неронко, Дружинко, Карпунка, Пиминко, Никифорко. А вот несколько примеров из дозорной (1619 г.) и переписной (1676-78 гг.) книг Тотьмы и уезда по Вожбальской волости, где перечисляются владельцы дворов (кстати, имён женского пола я не заприметил).
- Исайко да Демка, да Куска Филипьевы дети
- Федка Яковлев сын Пестерев з детми с Андрюшкой да с Оской, да с Пронкой, да с Ивашкой
- Оска Иванов сын Офонинский з детми с Ывашкой да с Ваской, да с Трошкой, да с Тараской
- Ситка Калистратов з детьми с Петрушкой да с Петрушкой же
- Дениско да Ульянко да Максимко
- Микифорко Мартемьянов
- Фторышка Иванов
Были и покинутые дворы в разных деревнях Вожбала.
- двор пуст Илейки Федорова. Илейку убили литовские люди во 127 году, а жена ево бродит меж дворов
- двор пуст Ивашки кузнеца и Пахомки Иванова. Ивашка и Пахомка сошли безвесно з женами и з детми во 125 году
- двор пуст Кондрашки Пантелеева. Кондрашка бродит в миру
- двор пуст Мишки Оносова. Мишка умер
На оконных простенках ещё можно различить прекрасной работы иконопись и удивительной изящности гризайлевые орнаменты. Но, увы, всё это очень и очень сильно испорчено надписями. Настолько сильно, что любоваться иконографией можно лишь издалека.
Известно, что спустя сто лет церковь обновлялась. Например, возобновлённый холодный Николаевский храм был освящён 12 нояб.1866 г. Верхний возобновлённый холодный храм во имя свт. Николая Мирликийского освящён 6 дек.1875 г. Так что роспись, скорее всего, можно отнести ко 2-й пол.XIX века. Количество прихожан, кстати, было внушительным: в 1788 г. в приходе числилось 1256 чел., в 1868 г. уже 2742.
Крупных потрясений Вожбал не испытывал, но и здесь были восстания. Одно, продолжавшееся более двух лет, началось в конце 1645 г., когда тотемский воевода Аничков, получив предписание о сборе недоимок за 12 лет, направил в волости приставов для сбора налогов. Первыми выступили крестьяне Вожбальской волости, которые в Тотьму на правеж не пошли, «от рассыльщиков отбились и править денег на себе не дали», для чего устроили по дорогам «засеки и сторожи» и стрельцов в волость не пустили. Правеж – силовой метод воздействия на неисправных плательщиков, иначе говоря, тюремное заключение, сопровождаемое и телесными наказаниями. Переписные книги тех лет свидетельствует о бегстве некоторых крестьян из своих дворов «от великих податей и немерного правежу». Примечательно, что до Тотьмы докатились и отголоски крестьянской войны под руководством Степана Разина.
Тотемский и Великоустюгский воеводы слали в Москву тревожные известия об усилении «разбойных» действий со стороны местных и пришлых людей. В то время в Тотемском уезде и без того разразился бунт крестьян аж семи волостей. А в 1670 г. отряд И.Пономарёва, сподвижника Разина, потерпев поражение под Унжей (о чём я, кстати, писал в посте про Старый город), повернул на Тотьму и Устюг Великий, чтобы «призывать к себе в товарищи многих охочих людей». К его отряду присоединялись местные, в их числе был и житель Вожбала Пётр Петухов (светлая ему память!).
Только к нач.XX столетия на Вожбал проникают капиталистические отношения: появились мелочные и винные лавки, процветает торговля, проходят ярмарки. Но настал 1914 год. Хоть волость и была удалена от театра военных действий Первой мировой войны, экономическое состояние крестьян ухудшилось. Быть может, поэтому известие об установлении советской власти на Вожбале восприняли в целом спокойно. Хотя, даже спустя десять лет после октябрьских событий, на тысячи местных жителей главной опоры новой власти – коммунистов и комсомольцев – было очень мало: 2 коммуниста, 6 кандидатов в члены ВКП(б) и 25 комсомольцев. Вековой уклад жизни крестьян менялся медленно. На одном из партсобраний отмечалось, что «по религиозным праздникам и партийцы варят пиво, имеются в дому и иконы, и от беспартийных в этом отношении не отличаются». Но со временем церковь закрыли (примерно в 1933 г.). Первый её этаж приспособили под склад, затем под нужды машинно-тракторной станции.
Что ж, пора держать путь в обратном направлении, ибо от Вожбала до столицы 670 км, а по пути нам собирать ещё и другие интересности местных земель. Следующей точкой маршрута был Нутряной улусец. До него предстояло почти 70 км дороги, окунувшей нас в край древнейших гидронимов. Долгое время нас сопровождала река Вопра (топоним индоевропейско-балтийской группы). Был ручей Малый Сомбал и река Шонтас (досталось от мерян и чуди). И была, казалось бы, простая река Чёрная речка. Данный гидроним является самым распространенным в группе русских названий малых рек, речек и ручьев; в Тотемском районе насчитывается 20 Чёрных речек и Чёрных ручьёв. При внешней "простоте" истинный смысл подобных названий установить довольно сложно. Дело в том, что Чёрной речку могли назвать по разным причинам: 1) из-за ее чёрной, тёмной, болотистой воды; 2) если она протекает по чёрному лесу, т.е. зарослям ольхи, ивы и других кустарников; 3) если рядом находились чёрные земли, принадлежащие тяглым крестьянам, в отличие от белых земель. О, как!
Не ожидал я, что толкование местных топонимов окажется столь интересным. Вот так вот проезжаешь мимо, видишь указатель с непривычным названием деревни, реки иль озера, и оказывается за этим стоит многовековая история, что это не просто набор букв, а имеет смысл и для русского человека. Итак, спустя час неспешной езды от Вожбала мы останавливаемся в Нутряном улусце — меж двух деревень: Никольской и Большой, возле очередной столь типичной для Вологодчины здоровенной церкви. А гляньте как распогодилось-то! Выходит, победа перешла в руки Хороса, так что в пору в честь него завести хоровод (впрочем в старину так и делалось).
Хотя мы ещё 4 км назад пересекли границу Тотемского и Сокольского районов, в прошлом эти земли входили в состав Стрелецкой волости Тотемского уезда. В ряде источников в то время здешнее место упоминается как Нутряной (Нутренский) улусец. Термин «улус» или «улусец» пришёл в русский язык после монголо-татарского нашествия из языка татар, где имел значение «селение», «становище». На Руси он обрёл несколько иную интерпретацию: «вотчина», а позже -– «часть крупной волости». Селения Никольская и Большая разделяет река Нутренка, отсюда происхождение первой части старого топонима. Также данное место упоминается под названием Большедворье.
Кирпичная церковь в честь св.Николая Чудотворца построена на месте обветшавшего деревянного храма, первые письменные упоминания о котором встречаются в 1623-1625 гг. Каменный нижний тёплый храм построен и освящен в 1795 г., верхний холодный — в 1798 году. В 1801-м пристроена колокольня, через 91 год перестроенная в формах эклектики. Приход в сравнении с предыдущими церквями в Нутряном улусце был небольшим: в 1788 г. числилось 391 чел., в 1868 г. — 1152. Опять же здание церкви столь велико и огромно, что выглядит настоящей крепостью. Особенно колокольня смахивает на оборонительную средневековую башню.
Внешний декор храма и здесь выполнен в духе «тотемского барокко».
Закрылась церковь в 1930-х, в советское время использовалась под колхозные мастерские, от которых даже кое-что уцелело на первом этаже (видимо, местный колхоз сражался до последнего). Интерьер нижнего храма можно увидеть в более раннем отчёте. В этот раз мы туда даже не заглянули, сразу полезли на второй этаж. Как видно, кровля двухэтажной трапезной обрушилась. При чём очень колоритно так. Настолько, что не мог не сделать несколько кадров с разных ракурсов.
Простите, что не передом. Задом залезть было бы сложновато. Поэтому наверх взбираемся задней частью к зрителям. Кстати, оконную раму под кирпичный свод мы поставили ещё в прошлую зиму. Страшно вспомнить, как мы взбирались по скользким брёвнам зимой — тут-то и летом пришлось напрячься.
Вот они "роскошные" руины трапезной. Словно внутри что-то взорвалось.
Пока взбирался, потратил немало сил, да и вообще не ел уже с самого утра. Отчего проголодавшись, "вспомнил" об особенностях питания местных крестьян. Преимущественной зерновой культурой тогда являлась рожь. Чёрный хлеб и изделия из него составляли основу повседневного питания. В достатке имелись, как правило, лишь молочные продукты. К концу XIX века широко распространился картофель. Кроме того, обильно употребляли в пищу ягоды и грибы (и также обильно ими травились). Было чем и опохмелиться. Безусловно, основным являлось пиво. Самое знаменитое пиво в Тотемском уезде варили жители берегов реки Кокшеньги, которых называли «кокшарами». В прошлом соседи кокшаров называли их разбойниками за буйный нрав. Буйство этих лесных разбойников выражалось в том, что, откушав несколько вёдер пива по случаю какого-то очередного праздника, мужики и молодые парни, вооружаясь поленьями и дрекольем, выходили за околицу. Здесь они занимали выжидательные позиции и, увидев первого встречного странника, набрасывались на него. Последующая судьба странников нам неизвестна.
Через арку попадаем в основной объём. По едва уцелевшей росписи можем судить так же о высоком уровне работ иконописной мастерской, что расписывала здешние стены.
Стою я, значит, под аркой, любуюсь гризайлевым орнаментом, как слышу за спиной причитание «Свят, Свят, Свят...!». Оглядываюсь и вижу "некую" прихожанку Катерину, Катку то ж, которая, проникнувшись атмосферой заброшенного храма, бежит ко мне, от страха запричитав молитву.
В центральном объёме живопись еле различима, лишь западную стену украшает большая "картина" «Омовение ног».
Как я уже писал в обзорном посте, данный фрагмент упавшей фрески хранится у меня на полочке с остальными кусочками старины.
Возвращаемся к впечатлившему меня "разлому-пролому". Выглядит страшновато и завораживающе одновременно.
Но пора и честь знать. Выползаем наружу, где жара, однако, разыгралась не на шутку. Небесный покров из тёмных туч Хоросом был разорван окончательно (не иначе к нему присоеденился ещё один славянский бог солнца — Дажбог — податель тепла и света) и весь оставшийся день наши тельца испепеляли палящие лучи солнца.
Ну, а мы, напоследок окинув взором старого исполина, прячемся в прохладу железного коня (после включения кондея, конечно) и жмём педальку газа. В тот день нас ждала ещё масса приключений и интересных мест, о коих я непременно поведаю в недалёком будущем.
При создании поста использован материал следующих источников:
- Тотьма. Краеведческий альманах
Ю.И. Чайкина:
- "Словарь географических названий Вологодской области"
А.В. Кузнецов:
- "Язык земли Вологодской : очерки топонимики"
- "Дославянские топонимы Тотемского края"
- Ваше Родословие "Воропановы"
- "Русский Север"
- Православные приходы и монастыри Севера