Что конкретно я имела в виду

[Блогово]
Неделю назад меня пригласили в прокуратуру для беседы . Со мной хотели побеседовать по поводу моего участия в программе «Пусть говорят» про больных БАС.

От меня хотели объяснений по поводу некоторых моих реплик на программе. Дело в том, что во время записи программы зашла речь о проблемах здравоохранения. Кто-то из гостей студии предложил писать жалобы. Я сказала, что мы и так пишем их не переставая, потому что наш фонд оказывает помощь и онкологическим больным, которым не дают положенных бесплатных лекарств. Сказала, что мы пишем и в департамент здравоохранения, и в прокуратуру, но одни получаем отписки, а проблема не решается. 

К сожалению, много сказать мне не дали, да и то, что было сказано, порезали при монтаже программы. 

Возможно, эту программу посмотрели выше и дали нашим органам нахлобучку, в смысле задание разобраться, чем там «Мурка опять недовольна».

На беседе в прокуратуре от меня настойчиво попросили конкретики. Вот она. Тайн у нас от вологжан нет, поэтому отвечу публично.

За время работы фонда у нас накопилась обширная переписка с прокуратурой по разным темам. Объединяет ее одно: несмотря на своевременные и подробные ответы, ситуация не меняется к лучшему.

Чтобы не грузить вас излишними подробностями возьмем для примера один лекарственный препарат. Это Герцептин – он необходим некоторым онкологическим больным. Впрочем, необходим – это мягко сказано. На самом деле так: есть Герцептин – они живут, нет Герцептина – они умирают. Прерывать прием этого препарата категорически нельзя.

При этом стоит он довольно дорого – от 80 до 90 тысяч, обычному человеку не купить. Таким образом, отсутствие, даже временное, такого препарата – это ЧП, это реальная угроза жизни гражданина РФ. 

21 мая мы пишем жалобу, что онкологические больные не могут бесплатно получить Герцептин с начала марта.

19 июня получаем ответ из прокуратуры, что на момент проверки больные Герцептином обеспечены, в департаменте здравоохранения проведена проверка и выписано предписание. Проверка была проведена по нашему письму, а Герцептина не было до этого момента. В фонд было обращение с этой проблемой, материальная помощь на приобретение препарата оказана.

Предписание, это, конечно, здорово, это мощно, это впечатляюще, но кто компенсирует больным трехмесячное отсутствие лекарства?

25 июля мы пишем по этому поводу жалобу. Просим ответить, кто компенсирует больным отсутствие лекарства и просим принять меры, чтобы ситуация не повторилась вновь.

8 августа получаем многословный ответ краткое содержание которого: не нравится – обращайтесь в суд.

4 сентября мы пишем еще одну жалобу, где сообщаем, что, не смотря на прокурорские проверки и предписания, бесплатного Герцептина в аптеках снова нет, потому, что к нам снова пришли в слезах за помощью.

2 октября мы получаем ответ, что на момент проверки (напомним, что проверку проводят после нашего письма, а препарата нет ДО) больная Герцептином обеспечена. 

Вопрос о том, как больные люди выкручивались до момента проверки, даже не стоит.

И, наконец, 17 ноября мы отправили новую жалобу в прокуратуру, где сообщаем, что Герцептина опять нет в аптеках по бесплатным рецептам, и за 10 месяцев этого года одна из наших подопечных бесплатно смогла получить его только пять раз, хотя должна принимать без перерыва ЕЖЕМЕСЯЧНО!

Я считаю, что подобные ответы - это отписки. А как иначе, если смертельно больные вологжане не могут получить положенные им бесплатные лекарства после многочисленных жалоб, проверок и предписаний! 

Кстати, бесплатных подгузников для взрослых нет с лета. К счастью, стоят они недорого и жить без них можно, хотя сложно. Но к этому все уже привыкли.

Вся переписка в альбоме.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 

Прикрепляю свежую жалобу.