"Должен же кто-то прервать поток дезинформации..."

[Блогово]

 

Может ли один человек противостоять Системе, даже если силы заведомо неравны? История не раз давала ответы на этот вопрос. Вот ещё один такой пример, тематически и профессионально близкий к происходящему сегодня.

В разгар афганской войны произошло событие по советским меркам просто сенсационное: в 1983-м году официальное "Московское радио", предназначенное рассказывать жителям зарубежных стран о преимуществах социалистического образа жизни и неустанной борьбе СССР за мир, вдруг начало открытым текстом вещать о "советской интервенции в Афганистане, о больших боевых потерях и о справедливой борьбе афганцев за свободу и независимость". Точнее, говорилось об этом в отдельных выпусках новостей на английском языке. Западные эксперты были немало удивлены и сначала не понимали, что происходит: то ли СССР даёт понять мировой общественности о начале смены политического курса, то ли на государственном "Иновещании" появилась подпольная ячейка диссидентов. Проведённый анализ, однако, показал, что новости, содержание которых радикально отличалось от официальной пропаганды, давал в эфир только один человек. Это был диктор английской редакции "Московского радио" Владимир Данчев.

Не сохранилось его фотографий, да и о судьбе его ничего не известно с начала 90-ых, когда в разгар перестройки его разыскали журналисты "Собеседника" и попросили рассказать о тех событиях. Оказалось, что всё началось почти случайно: "Первый раз в сводке новостей просто была допущена опечатка. Смысл фразы полностью искажался из-за появившейся случайно частицы «не». Я подумал: а что если в прямом эфире я эту частицу не уберу? Прочитаю как есть." В советские времена абы какой текст в эфире прочитать было почти невозможно: на входе в студию стоял милиционер, внутри - контролёр, а сами информационные депеши предварительно тщательно редактировались и согласовывались. Поэтому Данчеву приходилось уже в прямом эфире, держа перед собой один текст, импровизировать и произносить в микрофон совершенно другие слова. Начальство ничего не замечало, хотя "партизанил" Владимир Данчев, судя по всему, на протяжении нескольких месяцев; сначала это были лишь отдельные эпизоды, но чем дальше, тем чаще диктор упоминал о "советском вторжении и афганском сопротивлении".

Всё закончилось 23 мая 1983-го года, когда об "отважном советском журналисте, выступившем против стандартов двоемыслия и новояза" сообщила западная пресса. Сотрудники ВВС позднее признавались, что они испытывали сомнения, стоит ли вообще упоминать об этом факте и называть имя диктора, подвергая его угрозе преследования со стороны властей, но в итоге посчитали, что его рано или поздно всё равно вычислят. Репрессии и в самом деле не заставили себя ждать. Диктор был задержан, сотрудники КГБ его допрашивали, как и положено в случае "идеологической диверсии", потом 35-летнего журналиста клеймили коллеги на собрании трудового коллектива, товарищи по коммунистическому движению отобрали партбилет, а затем Данчева направили на лечение в психиатрическую больницу.

На Западе почти сразу началась борьба за освобождение Владимира Данчева: о нём писала мировая пресса, "Эмнисти" признала его узником совести, французские журналисты создали комитет в его защиту, о нём говорили на слушаниях в американском Конгрессе, вопросы о его судьбе поднимались на переговорах с министром Громыко во время визитов и т.п. Эти усилия не пропали даром. В конце того же 1983-го года "вылеченный" Данчев был освобождён, возвращён в Москву и даже вновь устроен на работу на "Московское радио (по слухам, сыграло роль и то, что его отец якобы был крупным партийным функционером в Узбекистане), хотя к эфиру, разумеется, его и близко не подпускали, кажется, ему дали место в фонотеке.

Напоследок ещё один фрагмент интервью Владимира Данчева со словами, актуальными и теперь, когда госпропаганда легко даст фору брежневской и по масштабам, и по степени лживости: "Мне не нравились бахвальство и фальшь, которые сквозили во всех новостях о советской жизни. Тенденциозно преподносились и мировые события: ведь я немного знал, как живут люди за границей и как у нас. А когда человек понимает, он начинает задумываться. Раньше я просто читал красиво, и всё. А тут посмотрел на свою работу другими глазами: ведь это же колоссальный фронт идеологической борьбы, на котором я нахожусь. Должен же кто-то прервать поток дезинформации…"