Вологодский конвой. Вологодская железная маска

[Блогово]

Человек в железной маске — так называют неизвестного узника, умершего во французской тюрьме в 1703 году. На самом деле его заставляли носить бархатную маску, возможно, потому, что он был очень похож на короля Людовика XIV. Это была обычная практика того времени — таким образом предотвращать династические войны.Турецкий султан Мехмед III после своего восшествия на престол 1595 году приказал задушить 19 своих братьев, позднее братьев султана держали в «золотой клетке».

Согласно летописи, Василию II 13 февраля 1446 года сообщили, что Шемяка и Можайский готовят переворот, и уже приближаются их войска. Великий князь Василий не поверил — «Эти люди только смущают нас — может ли быть, чтобы братья пошли на меня, когда я с ними в крестном целовании?»

Его сын, великий князь Иван Васильевич, (1440 — 1505 г.г.) избытком доверчивости уже не страдал. Если таковое качество и было у него от рождения, то родственники эту доверчивость выжгли — в шестилетнем возрасте он оказался в вологодской ссылке вместе с отцом, которому Дмитрий Шемяка выжег глаза раскаленным железом. Тогда, в 1446 году, в вологодскую ссылку привезли и его новорожденного брата, Андрея.

Спустя много лет, 19 сентября 1491 года, Иван Васильевич приказал взять под стражу своего брата, удельного князя Андрея Угличского. На следующий день повелением были схвачены и племянники великого князя, Дмитрий Андреевич и Иван Андреевич. Дети князя Андрея были арестованы из-за опасения, что они могут стать причиной новой феодальной войны с сыновьями Ивана III. Опасения были не безосновательными.

Церковь пыталась заступиться за князя Андрея, но Иван III был непреклонен, подчеркивая, что дети и внуки княжеских родов будут воевать друг с другом, а татары в это время «сожгут и погубят русскую землю. Спустя два года, в 1493 году, когда в тюремной келье Переславского монастыря скончался князь Андрей, княжичей перевели в Вологду,Спасо-Прилуцкий монастырь.

Место было выбрано не случайно.

В 1456 году Василий Темный за какую-то провинность приказал схватить своего шурина князя Василия Ярославича Серпуховского и отправить его под стражей в Углич.

Василий Ярославич провел в угличской тюрьме шесть лет. Весной 1462 года его приверженцы решили силой освободить удельного князя из заточения. Однако их замысел был раскрыт. Василий Темный подверг заговорщиков жестокой казни, а князя Василия перевел в еще более надежную темницу — в Вологду. Там он и умер в 1483 году «в железех», то есть скованный цепями. Потому в Вологду и были отправлены племянники великого князя, что здесь надежно хранились и княжеская казна, и претенденты на престол.

Тюрьма ли, крепость — это просто стены, могучие бревна, валуны или кирпич послужили материалом для строительства. Тюрьма, прежде всего — это надежные охранники.

Можно ли было помиловать княжичей?

Можно ли было оставить на свободе братьев Ивана и Дмитрия так, как остались на свободе две их сестры? Княжны в ту пору не могли претендовать на княжеский престол, а вот княжичи...

Это ведь было на памяти Ивана III — его отец, Василий Темный, подписал обязательство не претендовать на великокняжеский престол и тихо сидеть в специально созданном Вологодском удельном княжестве. Не случайно этот документ, подписанный в церкви, в присутствиицерковных иерархов в качестве свидетелей, назывался «проклятые грамоты» — нарушивший обязательство считался проклятым в веках.

Но от обязательств по «проклятым грамотам», подписанным с целованием креста, его освободили — Игумен Кирилло-Белозерского монастыря Трифон, объявил ему, что: «... клятва, данная им в Угличе, не есть законная, быв действием неволи и страха».

Дмитрий Шемяка признал Василия Темного великим князем, подписал «проклятые грамоты», и целовал в том крест, но... Тоже, поди-ка, нашелся какой-то церковный иерарх, освободивший его от клятвы, и зимой 1448 года Дмитрий Шемяка штурмовал Вологду, пытаясь добраться до казны московских князей, которая хранилась здесь.

Именно в это время вовсе юный князь Иван Васильевич III, по нашим понятиям — мальчик, возглавлял войско, которое гоняло Дмитрия Шемяку в вологодских лесах. За эти ратные подвиги он по праву получил свое прозвище — Грозный. Имя это ему было дано в похвальном смысле; грозным он был для врагов и строптивых ослушников. Правда, нам больше известен его внук и полный тезка, Иван Васильевич IV Грозный...

Только в 1453 году миновала угроза государству, когда Василий II провел спецоперацию — в Новгород отправился посол дьяк Василия Степан Бородатый с большой суммой денег и «лютым зельем». Ему удалось подкупить боярина Шемяки Ивана Котова, а тот, в свою очередь, подкупил повара, служившего Шемяке. И повар, по прозвищу Поганка (!) поднес князю яд «в куряти». Дмитрий болел 12 дней и 17 июля 1453 г. скончался.

Для верности его так накачали мышьяком, что его мумифицированное тело сохранилось до наших дней. (Для данной формы отравления характерно резкое обезвоживание организма, обусловленное обильной потерей воды).

Так что мог ли Иван III оставить на свободе братьев Дмитрия и Ивана? Ведь Иван Андреевич Угличский был таким же внуком Василия Темного, как и его сын, Василий, и тоже Рюриковичем, и тоже потомком Дмитрия Донского... И княжич Дмитрий Андреевич так же мог претендовать на престол Московского княжества. Сами по малолетству не догадались бы — нашлась бы толпа «серых кардиналов».

Великий князь Московский и всея Руси Василий III Иванович (правление 1505-1533), в 1528 году посетил Спасо-Прилуцкий монастырь со своей супругой Еленой Глинской, но не счел нужным выпустить ещё живого княжича Дмитрия.

Княжеская ссылка

Княжеская тюрьма в то время вовсе не значила, что боярина или князя сажали на хлеб и на воду. К примеру, ссыльному князю Воротынскому положено было 100 рублей в год жалованья. Чтобы понять, что значили 100 рублей в ту пору, приведу для сравнения — жалованье польского шляхтича во время войны было 50 копеек в месяц.

Князь Воротынский шлет царю из монастырского заточения жалобу о том, что его семье и 12 находящихся при его особе слугам не присылают положенных от казны рейнских и французских вин, свежей рыбы, изюма, чернослива и лимонов. Жестокий царь Иван Грозный велит разобраться, и в 1565 году только в счет «недодачи» за предыдущий год ему поставили три ведра рейнского вина, двести лимонов, несколько пудов изюма, тридцать аршин «бурской» тафты и т.д. а

В 1500 году в Вологду был сослан литовский князь Константин Острогожский. Пленному князю «на кормы» было положено 4 алтына в день, (12 копеек).Другим пленным в это же время на пропитание было положено только четверть копейки, почти в 50 раз меньше.

Но все таки — тюрьма. Десятки лет — в кандалах.

Святые узники

Жизнь в монастырской тюрьме, когда единственным предметом из прошлой жизни была икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», не прошла бесследно. Какое нравственное преображение прошли братья, заключенные в темницу в юном возрасте, рассказывается в их житии. — Иоанн, проводивший дни и ночи в молитве, как бы не чувствовал тяготы уз и темничного заключения. В 1522 году Иван перед смертью 45 лет от роду, (из них 32 года провёл в темнице), принял монашеский постриг под именем Игнатия.

Согласно житию, написанному его современником, уже при погребальном шествии стали происходить чудеса исцеления, едва смертельно больные прикасались к гробу княжича-мученика. Парализованные начинали ходить, слепые и глухие обретали слух и зрение.

Только в 1540 году, уже в правление Ивана Грозного, с княжича Дмитрия были сняты кандалы, и несколько ослаблен режим содержания.Более 50 лет пробыл он в заключении, всеми забытый, и даже год его смерти неизвестен.

Икона, оставшаяся от братьев, и доныне известна под названием «Святыня Тюремного Замка». Она находилась в тюремной церкви, но столько верующих стремилось поклониться иконе, оставшейся от узников-княжичей, что было выделено время, когда тюремную церковь могли посещать вольные богомольцы.

Икона Дмитрий и Игнатий Прилуцкие

В 1918 году Скорбященская церковь при тюремном замке была закрыта. Здание, где располагался храм, сохранилось до наших дней. В настоящее время территорию бывшего тюремного замка занимает межобластная больница для осужденных № 10.

После закрытия домовой церкви чудотворная икона была передана в Вознесенский храм. После закрытия Вознесенской церкви в 1928 году святыню перенесли в храм Дмитрия Прилуцкого. Многолюдные службы в Вознесенском, а затем и в Дмитриевском храме, были напрямую связаны с наличием чтимой иконы. Дальнейшая судьба чудотворного образа неизвестна.