Весна в Восточной Германии совпадет с календарем. В феврале тает немногочисленный снег, в марте уже тепло, в апреле на деревьях распускаются листья и в начале мая - уже полноценное лето.

Как раз в это время в учебных подразделениях проводились выпускные экзамены и бывшие курсанты получали заветные сержантские лычки. Для руководства части - это самое волнительное время! Особенно переживали командиры за политическую подготовку, черт их знает, этих курсантов, что могут сказать, растерявшись перед лицом проверяющего. По этой причине членов комиссии щедро угощали в кабинете командира или в каптерке старшины. Кажется Ленинская комната для такого дела удобнее, но пить горькую перед портретами вождей не осмеливались даже бесстрашные советские офицеры.

Перед экзаменом в роте, где служил Петров, командир выстроил личный состав и проходя мимо, решил проверить уровень политической подготовки. Он указал пальцем на долговязого курсанта с Украины. Тот сделал шаг вперед, представился:

-Курсант Котнюх.

-Западенец?- осторожно спросил командир, солдат из западноукраинских областей не любили, считали их скрытыми «бандеровцами» и многое не доверяли.

-Никак нет,- бойко ответил курсант,- я с Донбаса.

-Отлично, воин,- повеселел командир,- отвечай быстро, где родился Ленин?

-В Шепетовке,- товарищ майор,-не задумываясь выпалил Котнюх.

Бедняга от ужаса перепутал место рождения вождя пролетариата, с местом рождения автора книги «Как закалялась сталь» Николая Островского, классика советской литературы.

Замполит, сопровождавший командира впал в ступор. Майор, сдержав эмоции подошел к следующему курсанту, весело глядевшему на руководство раскосыми глазами.

-Курсант Абдразаков,-представился он командиру.

-Назови столицу нашей Родины, курсант?

-Сталица нащей Родины,-распевно с сильным узбекским акцентом начал курсант, задумался и потом выпалил,- Каракалпакстан, товарищ майор!

Замполит стоял белее могильного савана.

-Так, капитан, не глядя на заместителя по политической части произнес командир,- вижу, сдадим отлично! А ведь он прав, столица его родины и есть это кара...колпак, короче. А вот столицу СССР, он уже не знает!

-Товарищ майор, -заикаясь пробормотал замполит,- это какая то ошибка, курсанты к экзамену готовы.

-Вижу я, как они готовы,-ледяным голосом сказал командир.

Он принадлежал к интересному советскому типу, мордвин с ярко выраженной «восточной» внешностью: маленькие «колючие» карие глаза, брови дугой, прямой, чуть искривленный нос. Внешне майор напоминал главного злодея из фильма «Зорро» с Аленом Делоном в главной роли, только Уэрта был полковник, а командир учебной роты, пока только майор. При всем этом, он был ярым русским националистом, в глубине души ненавидел весь советский интернационал с которым ему приходилось сметь дело по службе и поэтому выбор курсантов для проверки был не случаен.

На войне такие люди, как командир роты, становились героями, в мирной жизни часто были тиранами и деспотами.

-Ты, капитан, лично отвечаешь за отличную сдачу экзамена и как это будешь делать, меня не волнует.

-Слушаюсь, товарищ майор!

В каптерке был накрыт стол, поставлены коньяки, закуска и, после первого ответа замполит пригласил проверяющего немного отдохнуть.

К полудню сдача экзамена превратилась в сущую формальность. Проверяющий дремал за столом, а замполит задавал простейшие вопросы, типа: « в какой стане вы несете сейчас службу» и получив утвердительный ответ, громко говорил: « я думаю, члены комиссии со мной согласятся, ответ заслуживает отличной оценки».

Пьяный проверяющий равнодушно кивал головой. Когда осталось сдать экзамен всего двум курсантам, он вообще уснул за столом.

Командир зашел в учебный класс, посмотрел на спящего, буркнул: «слабак». И громко приказал:

-Отнесите проверяющего на кровать, он устал слушать ваш бред и немного утомился. А ты, капитан, как проспится, подашь ему ведомость на подпись, все оценки кроме двух- «отлично», этим двум «сперматозаврам», которых я проверял, Котнюху и Абдразакову- поставишь «хорошо».

В тот день в полку случилось несчастье. В соседнем батальоне прямо среди экзамена стало плохо проверяющему. Обширный инфаркт на почве алкоголизма. Офицер умер, несмотря не наличие медсанчасти и доктора. Было это 14 мая 1985 года, а 16 мая в газетах был опубликован Указ «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом».

«Может и своевременно»,- решил Петров, прочитав газету. Он не знал тогда, к каким последствиям приведет эта антиалкогольная кампания.

Экзамены, если это можно было назвать таковыми, были позади, на погонах Петрова теперь красовались сержантские лычки и ему казалось, что оставшийся до дембеля год он прослужит совершенно нормально. Его, как бывшего учителя, оставили в учебном подразделении готовить следующих курсантов. Петров полагал, что сможет проявить себя на этом поприще, ведь он педагог и учить - его профессия. Он не понимал, что настоящая служба только начинается! Для нагрузки замполит назначил его «комсомольцем роты», т.е секретарем первичной ячейки. Ячейки как таковой не было, армейский комсомольский значок на винте солдаты носили, как украшение. Но раз в квартал необходимо было провести собрание и что-то обсудить.
Обсуждать было нечего, в армии нельзя ничего обсуждать, получил приказ- выполняй, за все отвечает командир, поэтому Петров просто выдумывал повестку дня и писал протокол «для галочки». Руководство знало об этом, но относилось с пониманием.

Сержант второго периода - это «молодой», он обязан «тащить службу»: «шуршать» по нарядам, собирать деньги с курсантов для будущих дембелей, «шустрить» по части где что найти, достать, а то и взять без спросу. Вечером, если старослужащие захотят, «молодые» должны договориться с кухней и пожарить «тушняк с картофаном».

При всем том «молодой» обязан служить по уставу за себя и «за того парня»,т.е. за старослужащего, который свое уже отбегал и теперь коротал дни до приказа об увольнении в запас. В роте «стариков» было всего четыре человека и еще столько же «черпаков», т.е. сержантов третьего периода службы. Они только готовились встретить армейскую «старость», но делать по роте уже ничего не желали и во всем подражали будущим дембелям. Ко всему этому следовало добавить, что офицеры, всем «молодым» без исключения любили давать неформальные поручения, зачастую имеющие мало отношения к законности. Ничего этого «пираты» первого периода службы, не касались и Петров был в шоке от всевозможных неформальных обязанностей «молодых».

Он сразу же отказался собирать с курсантов деньги и жарить по вечерам картошку. «Старые» , которым было всего то по 19 лет, для 22 летнего выпускника института не могли быть авторитетом, надавить силой они тоже не могли, да и боялись, с Петровым здоровался за руку сам замполит и поэтому, начали гадить «по тихому».

Не хочешь служить как все «молодые»- заставим! В результате во время дежурства Петрова всегда что-нибудь случалось. Это вызывало неудовольствие начальства.

-Зря мы тебя оставили в роте,- скривил как то раз губы замполит,- не можешь ты быть даже младшим командиром.

-Если по уставу, то могу,- ответил Петров,-но вы же сами знаете, что мне нарочно вредят старослужащие.

-Ничего я не знаю,-огрызнулся замполит,- будущие дембеля- опора командиров и ты обязан находить с ними общий язык.

С тех пор отношения между ними стали слегка охлаждаться.

Напротив казармы, где располагалась рота Петрова, находилась офицерская столовая. Там питались неженатые молодые офицеры и прапорщики. Начальница столовой -полненькая курносая вольнонаемная женщина лет тридцати, иногда просила командира выделить ей наряд курсантов для работы. Кого послать старшим, конечно молодого.\?! Так Петров и попал в это закрытое от солдатского взора учреждение.

Там была совершенно другая армия. Пока курсанты чистили картошку, Петров через двери наблюдал за офицерским бытом. Столы были накрыты белыми скатертями, фасонные немецкие стулья обеспечивали удобное и мягкое сиденье. Симпатичная официантка в фартуке с кружевной отделкой, способствовала появлению аппетита и отвечала за благожелательную атмосферу.

Против солдатской столовой, где на прием пищи отводились считанные минуты, масло было « в каше», т.е. украдено, а вместо мяса в супе «мослы» - кости с остатками волокон, здесь был другой мир.

Должность официантки считалась хоть и не престижной, но весьма выгодной для женского пола. Это был старт для лучшей жизни. В столовую ходили холостые офицеры и редко какая подавальщица, даже с весьма скромными внешними данными, долго засиживалась в девках.

Но та, за которой наблюдал во время нарядов Петров, была другого поля ягода. Она дарила улыбки только старшим офицерам, и те, бывало, отвечали ей взаимностью, что придавало девушке уверенности в своих силах.

В очередной раз в наряде Петров обнаружил, что заведующей нет, а официантка, нарядившись в ее халат, о чем то любезничает с заместителем полка по тылу.

-Что смотришь,-военный,- увидев сержанта спросила официантка в халате,- заведующая в отпуске, я за нее, привели бойцов на картошку? Вперед, через час, бак начищен.

«Молодая совсем,-подумал Петров,-а гонору, как у полковничихи.

Как ни странно, он оказался почти прав. Зам. по тылу, офицер в звании подполковника, зачастил в столовую не только на завтраки и обеды, и но и на поздние ужины.

На какое то время события в столовой выпали из поля зрения наблюдательного сержанта. Ближе к августу он снова был направлен в туда в наряд, и обнаружил совсем иную картину.

Бывшая официантка стала заведующей, а вернувшуюся из отпуска бывшую начальницу столовой понизили до подавальщицы приказом заместителя полка по тылу.

Петров увидел ее, сидящей в зале за пустым столом. Кружевной фартук неуклюже болтался на ее дородном теле, наколка в волосах подчеркивала комичность фигуры.

-Видишь,сержант, что бывает?- начала она разговор первой,- ни одного взыскания, даже устного замечания не было, все проверки без замечаний, а появилась эта, закадрила мужика, хвостом повела и, пожалуйста, сделали заведующей, а у нее только училище окончено и специальность - официантка, а у меня кооперативный техникум на зав. производством и стаж. Ничего не надо, выпустили приказ, теперь подавай, убирай со столов, мой посуду! А эта стерва, подстилка зампотыльская, еще и командует!

-Вы знаете, -ответил Петров, -я вас очень понимаю, я стараюсь сделать отделение отличным, за замполита веду занятия, а в глазах начальников - плохой командир.

-А ты «забей» на них, тебе что, ты же «срочник», найди себе дело по душе и молча занимайся, когда на дембель?

-Следующей весной, а новые «молодые» только через два месяца, как медному котелку еще тарабанить.

-Два месяца-не двадцать лет! А я наверное напишу рапорт на увольнение.

-Зачем, здесь же хорошо платят? Попросите перевод в другую часть, заведующие столовыми везде нужны.

-В том то и дело, что нет, официантки и прачки нужны, а заведующая это другой разряд, все вакансии уходят к офицерским женам, нам «вольнягам», ничего не светит.

Через несколько дней бывшая заведующая исчезла из полка и на ее место прислали очередную «петеушницу», желающую стать офицерской женой.

Петров долго думал над словами обиженной начальством женщины. Чтобы была какая-то отдушина по службе-надо действительно найти себе дело помимо нее .

Неожиданно у него возникла идея, написать исторический роман о Смутном времени, о тех событиях, которые он изучал на гражданке, о том, что явилось темой его дипломной работы.

В солдатском магазине он приобрел тетрадь в дерматиновой обложке, заплатил целую немецкую марку. На эти деньги можно было совершить поход в чайную, выпить молока с вкусным печеньем. Такого печенья в «Союзе» нет и многие сержанты все свои деньги спускали в чайных, не потому что были голодны, а потому, что хотелось попробовать хоть немножечко «цивильной» западной жизни.

Бывший учитель романов никогда не писал, его литературный опыт ограничивался газетными статьями. Научные публикации были не в счет, там царили другие законы. Зато он с детства много читал, причем собраниями сочинений, и о том, что должно быть в произведении, примерно знал.

С этого момента жизнь сержанта изменилась. Он перестал расстраиваться из-за неприятностей по службе, что еще больше злило командный состав, и каждую свободную минуту что-то писал в тетрадке с дерматиновой обложкой. За эти занятием его однажды и застал замполит.

-Что такое сержант, курсанты пухнут от безделья, а ты в тетрадке упражняешься?

-Никак нет, товарищ капитан, курсанты на самоподготовке, а я пока делаю записи.

-Для кого это, для НАТО? Ну ка дай?

Замполит выхватил у Петрова тетрадь и начал читать.

-Что это? Что за язык, почему не по уставу пишешь, галиматья какая то?

-Галиматья, товарищ капитан это жена у нашего прапорщика Козлова. Её зовут Галина Матвеевна, а он, когда сердит, ее «галиматьей» обзывает. Пищу я исторический роман, после армии хочу стать не только ученым, но и писателем.

-Какой такой роман?

Замполит не понимал, как это простой сержант может писать «исторический роман»?

-Отставить роман, на строевую подготовку вместе с отделением, марш!

С тех пор Петров стал осторожнее, а тетрадь с текстом будущего романа прятал в большом железном ящике из под танкового ЗИПа, где хранились никому не нужные комсомольские бумаги.