«А мы такие зимы знали...»

[Блогово]

По случаю грянувших холодов и в рамках индивидуального флешмоба «старый пост по понедельникам».

Зима 1987 была из тех, которые старожилам начисто отшибают память — пытаются бедняги хоть что-нибудь припомнить, но увы. До ?40С в сыром Питере — это, знающие люди говорят, как в Сибири хорошо за ?50С.

Мне, правда, повезло не только сейчас с калифорнийским климатом, но и много лет назад с квартирой. Мы жили в доме, построенном задолго до революции золотопромышленником Морозовым (это не Савва, а другой, но фамилия хорошая).

Дом был (и есть, он еще все вавилонские газпромовские фаллические символы перестоит) кирпичный с кочегаркой в подвале и газовыми колонками на кухнях. То есть, веерные отключения горячей воды и отопления, и прочие тактические действия в войне руководства с населением нас не касались.

А в пространство между рамами легко помещались ведра с квашенной капустой и прочими запасами на зиму. В этой крепости можно было пересидеть любые ненастья. В блокаду в этот дом попал снаряд, но капитальный ремонт и тогда не понадобился. Зато у него, как у старого пирата, был шрам на все лицо. Короче, «настоящий мужчина» — с таким не пропадешь.

Так вот в обычные зимы нам даже окна никогда не приходилось заклеивать, но в тот год мы завесили их ватными одеялами.

Питер еще ничего. Поговаривали, что в Вологде термометр падал до ?48-49С.

Мне морозы были кстати. Как я уже не раз писала, в студенческие и сразу-после-институтские годы я подрабатывала экскурсоводом, групповодом и т.п. И еще училась, как правило, в четырех-пяти местах одновременно, и соответственно, находилась в застарелом хроническом цейтноте.

По случаю обледенения всего и вся, кучу мероприятий, занятий и прочего в городе отменили. И я радовалась незапланированным свободным временным промежуткам, как подарку судьбы, надеясь доделать послезавтра то, что нужно было сдавать позавчера.

Об отмене рейсов туристических поездов обычно сообщали хотя бы за пару дней. Но тут чего-то молчали, и я решила дозвониться сама. В бюро никто трубку не брал — померзли все, небось. В конце концов, откликнулся директор рейса (в поездке я отвечала за культурную программу и информацию, а он за все остальное):

— О, Леночка! Ты с нами. Отлично. Я тебе мороженого (!) куплю.
— Век не забуду вашу доброту, благодетель- отец- родной. Но «Праздник Нептуна» я уже видела, и то, что русский народ непобедим, знаю. Ты мне лучше скажи, надо ли где-то расписаться по случаю отмены маршрута?
— Какой еще отмены? Мы едем.
— Куда едем? Птицы на лету дохнут, и их мерзлые тушки со звоном падают на заледенелый асфальт.
— В Вологду и Ярославль, птичка моя. Не опаздывай.
— Ой, не морочь мне голову. Никто ж не придет.
— Да, товарищ З., вот и видно, что ты социально-чуждый элемент. Хоть ты и подкована теоретически, но пролетарского чутья в тебе нет ни на грош. Придут как миленькие.
— Ладно, спорить не буду, но в идиотов, которые за свои деньги с головой в прорубь, не верю. Только зря мотаться на вокзал и обратно. А у меня дела.
— Ну, не верь. Только оденься потеплее.

Да уж, конечно. Закуталась я так, что видны были только глаза, иранские аятолы бы дружно одобрили (впрочем, это я вру —дубленка у меня была приталенная, very sexy).

Ну, вы уже, наверное, догадались, что русский народ ни тебе умом, ни аршином, а в собственной социальной чуждости я и не сомневалась. По профсоюзной путевке (то бишь, на халяву или почти) — хоть в ад. Все равно же всю дорогу не просыхать , так тепло ли, холодно ли — один хрен. Пришли заразы, почти полный поезд. Спасибо директору, а то бы я действительно без вещей явилась.

Это была замечательная поездка. Заледенелые древнерусские города красивы невероятно. Фантастически. Божественно. Я бы их, пожалуй, так белыми и оставила, отогревать и раскрашивать ни к чему — это их простит. Я в Ярославле бывала летом и до, и после, и в Вологде как-то раз — мило, но с зимней сказкой не сравнить.

И как ни странно, среди туристов ни одного обморожения (таки спирт изнутри рулит).
Правда, обратное отправление на несколько часов задержали. На стоянке состав к рельсам примерз. Вроде бы паром отогревали. Но из отдыхающих едва ли кто-то заметил. Едем — не едем, какая нафиг разница, если у нас с собою было.